— На Севере назревают большие изменения, — ответил наставник, немного помолчав, — и мне, осужденному политическому преступнику, лучше оказаться где-нибудь подальше, когда все начнется.
Для Иана, не прожившего за свою жизнь на одном месте дольше семи лет, и всегда знавшему, что не война, так что-то не менее значительное, готово было вот-вот случиться, сыну тех, кто с трудом учился жить в мире и спокойствии, никогда не имевшего глубоких корней и не заглядывавшего слишком далеко в будущее, известие это было не бог весть какой шокирующей новостью, но что-то в тоне учителя заставило его похолодеть.
— Новая война? — переспросил он враз севшим голосом, — откуда ты знаешь?
— Я был шпионом почти сотню лет, — ответил Яссэ, — и от старых привычек трудно избавиться. Я слушаю — и слышу, о чем говорят люди в городах и деревнях, и я вижу чуть больше, чем простой взгляд. Не знаю, будет ли война в том виде, в каком ей случалось быть в прошлом, но тому миру, к которому мы успели привыкнуть, приходит конец. К добру ли, нет ли, но я не хочу оказаться в центре этих изменений, как бы любопытно мне ни было.
Иан поджал губы и отвернулся. У него не было ни единой причины не верить Яссэ, он и сам, если вдуматься, понимал, что миру вокруг далеко было до регламентированного Мариборским договором спокойствия и равновесия. Но это неожиданное заявление Яссэ совершенно не вписывалось в его собственные планы.
— Но ты, дитя, с нами не поедешь, — закончил, меж тем, наставник, и прежде, чем Иан успел возразить или задать еще один удивленный вопрос, продолжал: — я знаю, куда ты сбегал из-под стен Марибора, и догадываюсь, какое решение принял. И я соглашаюсь с ним.
Юный эльф покрутил в руках трубку.
— Значит, ты и за мной шпионил? — спросил он немного уязвленно. Яссэ был прав — решение было принято, и Иан стремился к его исполнению всей душой, но понимать, что учитель вновь заглядывал глубже, чем юный эльф хотел позволить ему заглянуть, было неприятно.
— Мне это было не нужно, — покачал головой Яссэ, — ты вернулся, и силы твои многократно возросли в одну ночь. Любой на моем месте удивился бы, но я сам дал тебе совет, как этого добиться — и рад, что ты ему последовал.
Это была чистая правда. С того судьбоносного визита к Фергусу прошло уже несколько дней, и многое успело случиться за это время, но магия, проснувшаяся от соприкосновения с новым источником, все так же бурлила в нем, даря ему новую, неведомую прежде уверенность в собственных силах, и Иан наслаждался этим ощущением. Он словно проник в сердце энергии, в саму суть магии, и она приняла его, наконец признав в нем своего.
— Ты отпускаешь меня к нему? — Иан покосился на учителя, и голос его вдруг заметно осип. Он ждал удобного момента, чтобы поговорить об этом с Яссэ слишком долго, даже надеялся, что вовсе не придется просить разрешения, что все произойдет как-то само собой, но наставник снова оказался на пару шагов впереди его нерешительности.
— Я никогда тебя не удерживал, — улыбнулся Яссэ, — но, кроме того, я не только отпускаю тебя, я еще и готов благословить тебя, если бы тебе это было нужно. Император Фергус, как я и сказал раньше, находится в большой опасности. Он пока мало похож и на своего отца, и на деда, а Империя привыкла жить под кованным солдатским сапогом. Маленькому Гусику понадобится помощь, чтобы доказать, что править можно не только железным кулаком. Его всему научили, он умен и знает, с кем и чем имеет дело, но без тебя, мой мальчик, ему не справиться.
Иан на этот раз не смог сдержать удивления.
— Я не думал, что судьба Гусика так тебя заботит, — заметил он, прямо глянув на Яссэ, — мне казалось, тебе совершенно все равно, кто стоит у власти в Нильфгаарде, а с Фергусом ты и вовсе не знаком.
— Это правда, — кивнул Яссэ, — но для Императора, не сумевшего удержать власть, есть лишь один исход. Урок Узурпатора многому научил тех, кто пожелал бы захватить трон — нельзя оставлять в живых никого из императорской семьи, если не хочешь кончить, как тот, у кого даже имени не осталось. Поэтому я отправил Литу в безопасное место. А смерть маленького Фергуса уничтожила бы тебя. А ты — как я всегда и говорил — мое главное сокровище. Ради твоего благополучия я готов пойти на что угодно. Даже отпустить тебя к нему и наблюдать, как магия в тебе расцветает, издалека.
— Но я учился у тебя так недолго, — возразил Иан, — я почти ничего не умею. Как я смогу ему помочь, если вновь остался недоучкой?
— Я научил тебя тому, чему мог научить, — возразил Яссэ серьезно, — но я — не Исток, и истинная природа магии мне недоступна. Ты же сможешь прикоснуться к ней самостоятельно, если будешь с тем, кто дарит тебе эту силу. И выйдет так, что вы поможете друг другу…
— …или умрем вместе, — вдруг, не успев себя сдержать, прошептал Иан.
Рука наставника аккуратно приобняла его за плечи. Он позволил юноше опустить голову себе на плечо и некоторое время молчал.
— Разве не так ты хотел бы умереть? — спросил Яссэ наконец очень тихо, и Иан коротко кивнул. Они еще некоторое время сидели в тишине, потом учитель хмыкнул, — но не думай, что я брошу вас двоих на произвол судьбы, — сказал он куда громче и веселее, чем прежде, — ты всегда сможешь связаться со мной и попросить совета. И в моем лагере тебе всегда будут рады — вам обоим. Вот, возьми, — Яссэ, чуть отстранившись, вытащил из-за отворота своего кунтуша круглую металлическую вещицу и протянул ее Иану. Юный эльф взял и покрутил неведомую штуковину в руках, — это ксеновокс, — пояснил Яссэ, — храни его, он может тебе пригодиться.
— Может быть, удастся уговорить Гусика бросить трон, на который он никогда не стремился сесть, и путешествовать с нами, — мечтательно прошептал Иан, пряча вещицу за пазуху и снова прижимаясь к учителю, — он мог бы рисовать портреты зрителей за деньги. Или научился бы пантомиме.
— Это была бы прекрасная жизнь, — подтвердил Яссэ, — но рожденный править, не станет циркачом, а даже если станет им, останется не на своем месте.
Иан не стал прощаться ни с кем из труппы. Когда он ушел из лагеря, почти все циркачи уже вышли из своих фургонов и палаток, но юному эльфу не составило труда исчезнуть незамеченным. Товарищи давно привыкли, что время от времени он покидал их, чтобы послоняться по окружающим лесам или посидеть в одиночестве, а ничего из своих вещей Иан брать с собой не стал. Он снова, как и много раз до этого, оставлял все нажитое без тени сожаления, отправляясь в новую жизнь.
Лишь у самой границы леса его нагнала Ава. Она была последней, с кем Иану хотелось бы рассыпаться в долгих прощаниях, но девушка лишь, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы и шепнула, не отстраняясь:
— Спасибо, — а потом понеслась обратно к лагерю, как яркий осенний лист, подхваченный ветром.
В Вызимском дворце, куда Иан пробрался знакомым тайным ходом, царило оживление. Должно быть, готовился какой-то праздник, но юный эльф не смог припомнить ни одной официальной торжественной даты, а давать приемы понапрасну Анаис терпеть не могла. Невидимый, незваный гость прошел по узким переходам, время от времени останавливаясь, чтобы прильнуть к стене и послушать, о чем говорили слуги и стражники. По всему выходило, что ко двору прибыл почетный гость, которого молодая королева желала встретить по всем правилам, и Иану стало смешно от слухов, которые он успел уловить. Кто-то из кухонных слуг утверждал, что Анаис принимала никого иного, как наследника своей сестры Адды, будущего короля Редании. Другие утверждали, что гость просто очень богат, а королеве-строительнице потребовались новые средства для реализации ее великих проектов. Еще Иан успел понять, что Фергуса во дворце ждали только к вечеру, и он, движимый любопытством, решил сперва наведаться к Ани.