— Ну ты и вымахал за три года, — заметил он, — твой папа тебя, может, и не узнает.
— Кстати, где он? — спросил Иан, тайком смахивая влагу с глаз, — я застал Анаис в… интересной компании, так что он не с ней.
— Получает какие-то разведданные, — отмахнулся Иорвет, — мне неинтересно, да меня и не позвали. Но у тебя, я вижу, есть свои тайные сведения? С кем это ты застукал нашу маленькую Анаис?
Они разговаривали так легко, словно это была очередная беседа за вечерним чаем, и Иорвет делился последними университетскими сплетнями или рассуждал о своей новой статье. И Иан с радостью ринулся в эти знакомые ощущения, отчаянно ухватившись за них, словно они могли заставить отца больше никогда не смотреть на него с тем холодным презрением, с каким он прощался с ним три года назад.
— Какой-то парень, — пожал он плечами, — рыжий, в синем кунтуше.
Иорвет громко фыркнул, словно описание было для него исчерпывающим, и спросил со все возрастающим любопытством:
— И что они делали, позволь спросить?
— То же, что вы с папой обычно делали, когда мне не везло вас застукать, — мрачно ответил Иан, шутливо поморщился, — хотя оба были в штанах.
— Ну хоть так! — рассмеялся Иорвет, — вот пронырливый сученыш, сунул язык из жопы Ректора прямо в…
— Отец! — одернул его Иан, и эльф закатил глаз.
— Идем, — позвал он, — здесь становится холодно. Найдем Юлиана — мою компанию он променял на общество придворных дам, угощавших его пирожными.
— Юлиан здесь? — удивленно переспросил Иан, — и Шани тоже? Может, я поговорю с ней, не захочет ли она снова взять меня в ученики?
— Нет, — покачал головой Иорвет, — Юлиан приехал со мной и Верноном на ваше представление. А с его матерью я, так и быть, поговорю за тебя, когда вернусь в Оксенфурт.
— Не будет никакого представления, — вздохнул Иан, — Яссэ не захотел ехать в Вызиму — говорит, здесь вот-вот начнутся какие-то важные политические события, и он хочет оказаться подальше, чтобы снова не попасть под трибунал.
— Удивительная прозорливость, — фыркнул Иорвет. Они спускались со стены бок о бок, хотя Иану вдруг ужасно захотелось взять отца за руку, но он не отважился, — хотя он, наверно, прав. Пока мы ехали сюда, наслушались всяких разговоров — судя по всему, малышке Анаис скоро предстоит выбирать, с кем она — с народом или с Императором. Как Вернону когда-то.
Иан промолчал, не найдя в себе сил ответить. Ему, как маленькому мальчику, захотелось зажать себе уши и не слышать ничего о грядущих политических потрясениях, с которыми предстояло столкнуться Гусику. Пусть эти трудности останутся завтрашнему Иану — и решать он их будет, когда встретится с ними, но не раньше. Это был очередной трусливый необдуманный жест, но радость от возвращения не нужно было пока портить горечью возможных поражений в будущем.
Они вошли в обеденный зал, и Иан сразу заметил златокудрого парнишку в яркой курточке, восседавшего на высоком стуле у длинного стола и окруженного целой стайкой женщин в парадных нарядах.
— Спой нам еще, Зяблик, — попросила одна, умильно улыбаясь, но мальчик, заметив вошедших эльфов, легко отмахнулся от поклонницы, спрыгнул на пол и поспешил им навстречу.
— Где ты был? Я пел, а ты не слушал! — требовательно спросил он у Иорвета, цепляясь за его руку, и отец тихо рассмеялся — во взгляде его Иан разглядел незнакомую — или хорошо забытую — нежность.
— Прости меня, милый Юлиан, — попросил Иорвет, — но я привел тебе кое-кого, — он повернулся к Иану, и пытливый взгляд голубых глаз парнишки тоже уперся в него. Иан вдруг ощутил себя слишком бедно одетым и каким-то потрепанным для такого блестящего общества, — Это мой сын, Иан, — продолжал Иорвет, — ты, конечно, не помнишь, но вообще-то он был первым, с кем ты познакомился в жизни.
Юный эльф улыбнулся Юлиану — немного вымучено. Он и впрямь запомнил этого яркого мальчугана крохотным новорожденным младенцем, которого сразу после рождения передал в руки устало улыбавшейся Шани. Это был первый и последний раз, когда тогда еще начинающий целитель привел кого-то в этот мир, и опыт тот не то чтобы хотелось повторять.
Юлиан же критически осмотрел нового старого знакомого, склонив хорошенькую голову к плечу.
— Ты циркач? — спросил он напрямик. Иан скромно пожал плечами.
— Я был циркачом до сегодняшнего утра, — признался он, — но, если хочешь, могу показать тебе пару фокусов, которым научился.
Юный эльф перехватил неожиданно тревожный взгляд Иорвета, но Юлиан радостно расплылся в улыбке.
— Давай! — быстро кивнул он.
Иан отступил на полшага, взмахнул руками, все еще чувствуя на себе пристальный взор отца. Для тех трюков, что он обычно показывал на сцене, много энергии было не нужно, и сейчас хватило зажженных на столе свечей. Юный эльф сосредоточился, свел ладони вместе, позволяя магии собраться между пальцами в ярко-желтый клубок пламени — кто-то из дам едва слышно вскрикнул. Аккуратно разведя руки в стороны, Иан слегка дунул на магический огонь, и тот сперва рассыпался искрами, как от поднятого из костра уголька, а потом, заскользив по воздуху, искры эти начали превращаться в маленьких юрких птиц — юный эльф не помнил точно, как выглядели зяблики, но надеялся, что как-то очень похоже. Мальчик, совершенно пораженный зрелищем, захлопал в ладоши, запрыгал на месте, затем протянул руку, стараясь поймать одну из огненных пичуг.
Как все произошло дальше, Иан не успел понять. Маленькая ладошка ухватила мерцающую птицу, свечи на столе на миг потухли, потом вспыхнули высокими столбиками огня. Волшебный зяблик рассыпался в пальцах Юлиана на сотню сверкающих брызг, и мальчик, вдруг истошно завопив, отпрянул, закрыл лицо руками и упал на пол, как подкошенный.
Иорвет бросился к нему, опередив всех. Заботливо обнял Юлиана за плечи, зашептал что-то успокаивающее, уговаривая его показать, где больно, но мальчик только плакал навзрыд, не отнимая ладошек от лица. Иан, поняв, что, должно быть, переборщил с магией, не сумел проконтролировать выброс энергии, шагнул ближе.
— Дай, я вылечу! — поспешил проговорить он, но Иорвет, заслонив от него Юлиана всем телом, уперся в лицо сына злым ледяным взглядом.
— Не подходи! — скомандовал он, и Иан от неожиданности попятился. В последний раз он видел своего отца таким, когда ему самому угрожала опасность — что это было? Утопцы на болотистом туссентском берегу? Или один из тех кошмаров, будивших его в их оксенфуртском доме?
Мальчик продолжал кричать. Женщины, причитая, тоже бросились к нему, но застыли, наткнувшись на угрожающий взгляд Иорвета — он отпугнул их без лишних слов, будто оттолкнул от себя.
На пороге зала вдруг возник тот самый молодой человек, которого прежде Иан увидел в комнате Анаис. Он растерянно замер на пороге, силясь понять, что произошло, а Иорвет, не выпуская Юлиана из рук, просветлел лицом, едва его заметив.
— Виктор! — позвал он, — иди сюда! — парень поспешил к месту происшествия, а Иорвет уже уговаривал рыдающего Юлиана, — мой маленький, дай Виктору посмотреть — он лечил солдат на войне, я сам видел, как под его руками закрывались самые страшные ожоги.
Иан еще попятился, давая рыжему пройти и испытывая жуткое, всепроникающее желание исчезнуть, спрятаться подальше и больше никогда не появляться перед отцом. Виктор же, не теряя времени, присел рядом с Юлианом, осторожно отвел его дрожащие ручонки в сторону от лица. Под ними оказался небольшой, но пугающе багровый ожог, покрывавший почти всю пухлую щечку мальчика. Иан сглотнул, чувствуя, как знакомая тошнота подступает к горлу, и поспешил отвернуться. Рыжий же произнес заклинание — юный эльф и сам его знал, и тоже пользовался им в госпитале Святого Лебеды.
Мальчик же наконец перестал кричать, и теперь только тихо всхлипывал. Когда Виктор отвел ладони от его лица, на месте ожога осталось розовое пятно с неровными краями, и молодой человек вздохнул.
— Придется делать примочки из березового дегтя и касторки, чтобы следа не осталось, — сказал он, — но Юлиан совсем юный, все быстро заживет.
Иорвет поднялся на ноги, помог встать все еще всхлипывающему мальчику, и тот прильнул к его ноге, пряча покалеченное лицо от Иана. Виктор же посмотрел на юного эльфа с любопытством.