— Ладно, — пожал плечами Иорвет и зябко поежился — он вышел на улицу в одной рубахе, но возвращаться за курткой было поздно, — я действительно не понимаю, чем ты занимаешься, и не знаю, в самом ли деле это так опасно, как говорят. И я виноват перед тобой, что не отвечал на письма и не интересовался твоей судьбой. Мне пришлось заново научиться одиночеству, с которым раньше я был так хорошо знаком. Прости, что и тебя заставил почувствовать себя одиноким.
Иан снова усмехнулся, но на этот раз звук больше походил на хриплый всхлип. Он опустил руки и уткнулся лбом в колени. Иорвет, опасливо, как к дикому коту, протянул ладонь и погладил его по встрепанным волосам. Он не знал, что еще добавить, слова просто не шли на ум, а Иан, похоже, теперь тихо плакал, не поднимая головы.
— Я больше тебя не брошу, — пообещал Иорвет шепотом, продолжая гладить сына по волосам, — где бы ты ни оказался, что бы ни делал. Мои обещания мало стоят, я слишком часто отказывался от своих слов. Но других доказательств у меня нет.
Они сидели так, пока старший эльф окончательно не окоченел на поднимающемся ветру. Он встал, быстро похлопав Иана по плечу.
— Идем в дом, — сказал Иорвет, взойдя по ступеням, — и извинись перед Верноном — он тут совершенно ни при чем.
Иан вернулся в дом через несколько минут, должно быть, докурив свою трубку. Он, пряча руки за спиной, встал перед Верноном, все еще обнимавшим напуганного Зяблика, и, не опуская взгляда, произнес:
— Извини меня, папа, я наговорил того, чего говорить не хотел. Я знаю, что ты всегда любил меня и гордился мной. Если хочешь, я расскажу, чем занимаюсь — это не так уж сложно.
— Даже глупый человек разберется? — усмехнулся Вернон, потом вздохнул и махнул свободной рукой, — ладно, ты ведь тоже ничего не понимаешь в том, что делаю я. «Пропадаю по лесам и служу очередному королю», да?
Иан неуверенно улыбнулся.
— Ну, ты вроде какой-то там солдат, — ответил он, — или разведчик…
Вернон рассмеялся, отпустил Зяблика и встал, опустил руки на плечи Иану и посмотрел на него.
— Будем считать, что мы квиты, — заявил он.
Остаток вечера прошел спокойно. Иорвет, который никак не мог согреться, сидел на новом стуле у очага и прислушивался к разговорам гостей с Верноном. Иан почти не вмешивался в беседу двух людей, а Вернон и Гусик, как в старые времена, сцепились в споре о каком-то тактическом приеме — так, словно наутро им необходимо было выдвигать войска для захвата очередной крепости. Зяблик, непохожий сам на себя, погрустневший и скучающий, сидел за столом и рисовал что-то на листе бумаги, пока не начал клевать носом. Заметив это, Фергус объявил, что им с Ианом пора уходить восвояси, а юный эльф обещал заглянуть в гости, когда представится такая возможность, больше не зарекаясь на определенное время. Простились они очень мирно, словно ужасной вспышки вовсе не было, и подходил к концу обычный семейный вечер в череде таких же вечеров.
Закрыв за гостями дверь, Вернон понес уснувшего Зяблика наверх, а, вернувшись, обнаружил Иорвета, жмущегося к огню и тянущего к нему дрожащие руки. Человеку все эти признаки были слишком хорошо знакомы, и он, нахмурившись, опустил ладонь Иорвету на лоб.
— У тебя поднимается температура, — сказал он по-солдатски четко, и эльф вынужден был кивнуть — он чувствовал, как все тело начинает привычно ломить, а голова наполняется свинцовой тяжестью. — Идем в постель, — скомандовал Вернон, — утром я приглашу Кейру.
— Не надо, — попытался возразить Иорвет, — чародейки нам только не хватало.
— Без разговоров, — улыбнулся человек в ответ, — Шани здесь нет, а я в целительстве ничего не понимаю.
Под одеяло Иорвет укладывался аккуратно, чтобы не потревожить Зяблика, но, стоило ему коснуться головой подушки, на него навалилось тяжелое жаркое забытье, сразу швырнувшее его прочь из маленькой спальни в липкую паутину сна.
Он сидел на коленях перед раскрытым сундуком и рылся в нем, не находя того, чего так отчаянно искал, откидывал в стороны какие-то тряпки и клочки бумаги, обломки окровавленных стрел и влажные бинты, а вокруг него смыкалось кольцо огня, подступая все ближе, наполняя воздух вокруг удушливым разрушительным жаром. Пальцы не слушались, глаз застилал едкий дым, и по щеке катились горячие слезы, но Иорвет продолжал искать, зная, что, если не преуспеет, потеряет все. Огонь трещал и гудел, откуда-то из-за спины доносились голоса — Иан звал на помощь, но эльф был слишком занят своим поиском, чтобы откликнуться. Очередной свиток рассыпался в руках серым пеплом, пламя уже лизало плечи и спину, и Иорвет в отчаянной последней попытке спастись обернулся — и встретился со знакомым взглядом карих глаз.
Горячее наваждение отступило, эльф потянулся навстречу внезапному спасению, стараясь не отвернуться, даже не моргнуть, лишь бы продолжать видеть глаза своего человека. Постепенно из жаркого марева проступило его лицо. Губы беззвучно двигались, человек что-то пытался сказать, но эльф его не слышал.
— Вернон! — давясь дымом, выкрикнул он, — Вернон!
Он перехватил чью-то руку и рывком проснулся. Знакомое лицо никуда не исчезло, и Иорвет хотел уже улыбнуться и что-то сказать Вернону, но тут сообразил, что карих глаз, глядевших на него, было два.
Он отпрянул, как от всполоха пожара. Виктор поспешил удержать его за плечи.
— Тише-тише, — проговорил он мягко, — все в порядке, это всего лишь я.
Иорвет, быстро моргая, стараясь сбросить с себя остатки душного кошмара, смотрел на юношу, сидевшего на новом стуле у его кровати и сжимавшего в одной руке влажную тряпицу. Виктор улыбнулся ему.
— Здравствуйте, профессор, — сказал он.
Иорвет огляделся. Постель рядом с ним была пуста. Вернона в комнате не было.
— Где Зяблик? — спросил эльф и услышал, как хрипло и жалко прозвучал его голос, откашлялся, чувствуя, как в горле проворачиваются ржавые острия кинжалов.
— На кухне, играет, — ответил Виктор. Он отжал тряпицу над миской с зеленоватой водой и, не спросив разрешения, обтер ею лицо Иорвета. Тот попытался отстраниться, но от мягкого аромата, исходившего от тряпицы, дышать стало легче, и эльф откинулся на подушку.
— А Вернон где? — спросил он уже гораздо спокойней.
— Я отправил его к травнику за ингредиентами, — ответил Виктор покладисто, поудобней устраиваясь на стуле, — приготовлю вам отвар, и к вечеру вам полегчает.
— Лучше бы сам сходил, — недовольно проворчал Иорвет, — Вернон в травах ничего не смыслит.
— Я написал ему список, — пожал плечами будущий король Редании. Только теперь до Иорвета начало доходить, какой нелепой была сцена, в которой он оказался — будто эльф все еще продолжал видеть горячечный сон. Но Виктор казался вполне реальным, как и солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь неплотно задернутые шторы, и пылинки, пляшущие в желтоватом свете.
— А ты что тут делаешь? — спросил Иорвет, провел ладонью по своему влажному от испарины лбу, и Виктор поспешил снова отереть его лицо тряпицей.
С ответом он, однако, не спешил, потупив взор и делая вид, что ужасно занят исцелением болезного старого эльфа.
— Я пришел поговорить…- наконец сообщил мальчишка, — со своим отцом.
— Надо же, — Иорвет нашел в себе силы ухмыльнуться. Все его тело наполняла неподъемная тяжесть, глаза слезились, будто он и впрямь побывал на пожаре, а слова давались с трудом, но больше слабости, чем уже показал, он демонстрировать мальчишке не собирался, — ты же сказал, тебе не нужен отец. Ты вырос без него и уже почти стал королем последнего свободного королевства Севера. И вдруг взял и передумал?
Виктор отставил в сторону миску, сложил руки на коленях и кивнул.
— Передумал, — подтвердил он, — когда мне все рассказали, я не смог сразу понять, что произошло. Но потом решил, что должен прийти и все спокойно обсудить с милсдарем Роше… То есть, с отцом. Ани сказала, где он живет, и вот — я пришел.
— Ани, — передразнил его Иорвет, и мальчишка густо покраснел. Эльф устало опустил веко, — пришел и попал в эпицентр очередной драмы. Везучий ты.
— Я рад помочь, — ответил Виктор, — когда я пришел, отец собирался идти во дворец — за госпожой Мец, но боялся оставить вас одного. Я предложил помощь, и он согласился.