— Величеством будете звать меня на официальных приемах, — заявил он, — а пока, как справедливо заметил Иан, тут все свои. Я — Гусик.
— Мы так и не были официально представлены, — снова встрял юный эльф, — я — Иан, а ты, как я слышал, больше не барон Кимбольт?
— Больше нет, — подтвердил Виктор. Его рука двинулась по ковру, и Ани, наплевав на условности, накрыла его ладонь своей. Этот жест, конечно, не укрылся от собеседников, но Гусик лишь коротко улыбнулся.
— Я, кажется, знаю, о чем пойдет речь, — заметил он, — и в прошлый раз с подобным разговором Ани пришла ко мне одна. Хорошо, что вы, похоже, оказались смелее и честнее моей сестры.
Ани поблагодарила судьбу за то, что догадалась посвятить Виктора в свои отношения с Цири, и сейчас тот ничуть не удивился такому заявлению. Он открыл было рот, чтобы продолжить, но Фергус перебил его.
— Я все понимаю, и ничего не имею против, — сказал он, — Мы с Ани — супруги только формально. Она — мой лучший друг, и я хочу, чтобы она была счастлива.
Анаис почувствовала вдруг, как знакомый соленый комок снова подкатил к горлу, и она, стараясь справиться с собой, перехватила из рук Иана бутылку и поспешно сделала большой глоток. Фергус всегда был на ее стороне — даже в таких деликатных вопросах, как этот. Он мог бесконечно спорить с ней о статусе Темерии и делах Империи, но, когда политика оставалась за дверью, лучшего друга и соратника сложно было пожелать. И Анаис вдруг захотелось вывалить это все на Фергуса, пообещать, что никогда не предаст и не оставит его, но сейчас это было совершенно неуместно.
Виктор же очень серьезно кивнул.
— Я люблю Анаис, — заговорил он негромко, глядя Гусику в глаза, — и, если потребуется, готов отказаться ради нее даже от Реданского трона.
— Вот этого не надо! — утерев губы от вина, рассмеялась Ани, — нам с Гусиком понадобится союзник в твоем лице. А что происходит за дверями моей спальни, никого не касается!
— Если, конечно, Филиппа Эйльхарт не решит, что новому королю Редании необходима достойная супруга, — заметил Иан, неожиданно резко вскинув голову, — политический брак, наследники — вот это все. Ты и тогда от всего откажешься, Виктор?
— Думаю, подобные решения я буду принимать, не опираясь на мнение моей будущей советницы, — ответил Виктор, едва глянув на него, и Иан расхохотался.
— Сказал тот, кто неделю назад и не знал, что станет королем, а месяц назад — что станет бароном! — заявил он с вызовом, — всем известно, кто правит Реданией, и тебе, милый брат, этого не переделать.
— Если ты не заткнешься, — с угрозой вмешалась Ани, — я тебе нос расквашу.
Иан, глянув на нее, снова изящно махнул рукой, и вокруг его ладони загорелось желтоватое магическое пламя.
— Ты, конечно, можешь, попробовать, — ответил он тихо и приветливо.
Ани, чувствуя, как злость, смешанная с несколькими глотками вина, поднимается в ней и гасит доводы рассудка, подалась вперед, и Иан отзеркалил ее жест, выставляя пылающую руку вперед.
— Иан! — воскликнул Гусик, заслонил собой супругу и перехватил ладонь эльфа. Вскрикнул и отпрянул — на коже юного Императора расцветали багряные ожоги.
Все произошло так быстро, что Виктор успел только обнять Ани за плечи, защищая, но не бросить ответное заклинание. Иан вскочил на ноги, явно напуганный до смерти результатом своего порыва, и стремительно отошел в другой конец комнаты. Гусик, побледневший от боли, неуклюже поднялся следом, прижимая обожженную руку — левую, рабочую, как заметила Ани — к груди.
— Со мной все хорошо, — упредил Император попытку Виктора помочь и подошел к Иану, который, повернувшись ко всем спиной, стоял у окна, обхватив себя за голые плечи.
— Нам лучше уйти, — шепнула Ани севшим дрожащим голосом. Виктор неуверенно посмотрел на нее и, встав, помог королеве подняться. Ее трясло — от злости на Иана и непрошенного страха. Ани не успела понять, что именно произошло, но в спальне повисла тяжелая тревожная тишина.
Гусик, не обращая больше внимания на гостей, здоровой рукой коснулся плеча Иана, и тот отмахнулся от его касания, как от назойливой мухи.
— Лучше я уйду, — сказал он.
— Никто не уйдет, — твердо заявил Гусик, — все погорячились, ты задирал Виктора, но Ани первая начала угрожать.
— А ты, значит, просто попал под горячую руку, — фыркнула королева, — и часто это с тобой происходит, Иан? Скоро мне ждать известий о том, что мой муж получил ожоги, несовместимые с жизнью, когда ты на него разозлился?
— Я не хотел! — Иан бросил на королеву злой взгляд через плечо, потом повернулся к Гусику и повторил мягче, — я не хотел, Гусик.
— Да, ты хотел сжечь лицо Анаис, — скептически заметил Виктор, не выпуская пальцев королевы из своих.
— Я хотел сжечь твое лицо, приблуда! — выкрикнул Иан, сжимая кулаки.
— Хватит! — голос Фергуса прогремел твердо и сурово, заставив всех замолчать. Юный Император перевел взгляд с супруги на эльфа, потом остановил его на Викторе, — Я прошу прощения за то, что произошло. Но теперь все закончилось, и давайте впредь держать себя в руках.
В комнате снова повисла тишина. Затем Иан, не глядя ни на Виктора, ни на Анаис, протянулся к Фергусу.
— Больно? — тихо спросил он. Тот глянул на наливающиеся на ладони волдыри и независимо, как мальчишка, разбивший коленку, пожал плечами.
— Не очень, — ответил он, — но лучше мне сходить к Кейре. Завтра мне предстоит подписать несколько указов, и эта рука мне понадобится.
Иан побледнел — Анаис знала, что Кейра, и без того недолюбливавшая блудного эльфа, непременно стала бы выяснять, как Император обжегся, а тот был слишком плохим лжецом, чтобы списать все на собственную неосторожность.
— Я бы сам тебя вылечил, — быстро сказал Иан, — но боюсь сделать только хуже…
— Виктор может, — твердо заявила Анаис, подталкивая спутника вперед. Тот под холодным взглядом юного эльфа приблизился к Императору.
— Я не целитель, — заметил он смущенно, — но могу снять боль и уменьшить поражение. Думаю, Кейра справится гораздо лучше.
— Это точно, — мрачно заявил Иан, но потом, вздохнув, опустил взгляд, — помоги, пожалуйста, Гусику.
Они просидели в императорских покоях еще целый час. Виктор занялся ожогами Фергуса, а Иан, подцепив с пола рубашку, подошел к Анаис и примирительно протянул ей руку.
— Я разозлился, — проговорил он тихо, пряча глаза. Ани снисходительно хмыкнула и пожала его руку в ответ.
— Ревность никого не украшает, милый братец, — заметила она.
Когда с ожогами было покончено, все вернулись на ковер и снова пустили бутылку по кругу, но разговор больше не клеился. Наконец, когда вино закончилось, Ани потянулась и встала.
— Нам пора, — объявила она, тоном, не терпящим возражений, и Гусик только кивнул в ответ, — завтра тебе понадобится моя помощь на Совете?
Юный Император покачал головой.
— Я сам справлюсь, — ответил он, — но, если ты присоединишься ко мне вечером за ужином с послами из Маг Турги, я буду благодарен.
— Опять весь вечер слушать про плавкость обогащенного железа! — Ани устало закатила глаза, потом улыбнулась Гусику, — конечно, я приду.
Они с Виктором покинули спальню Императора тем же путем, которым пришли, и некоторое время шагали молча.
— Куда мы идем? — спросил спутник наконец, сообразив, что путь их лежал вовсе не к выходу — надо же, Виктор все же включил шпиона и запомнил дорогу по одинаковым безликим переходам!
— Ко мне в покои, — ответила Ани, — зря я что ли стала зачинщицей этого некрасивого скандала.
— А, — только и ответил Виктор, потом так же невпопад закончил: — Ладно.
Войдя в свою спальню, Ани не стала зажигать свечей. Она подошла к кровати, на ходу ослабляя шнуровку у горла своей рубахи. Виктор остался стоять, как хер на именинах, враз растеряв всю свою уверенность.
— Ну чего застыл, — бросила Ани, стаскивая рубаху через голову, — раздевайся.
Ей не хотелось признаваться самой себе, что за этой грубостью пряталось трепетное волнение, разом перекрывшее прежнюю тревогу и злость. Они с Виктором были наедине, и теперь оба знали, что должно произойти, и Анаис гнала от себя непрошеную робость. Мысленно она дала себе слово — если спутник сейчас снова начнет искать отговорки, то немедленно будет изгнан прочь. В постели юной королевы не было никого уже три года, и она всерьез начала забывать, что такое человеческая близость, которая для всех вокруг, похоже, была самым обычным делом.