Выбрать главу

— Спасибо, — Гусик сжал и разжал кулак, перебрал пальцами — те подчинялись беспрекословно.

— Мне только в радость, — ответил Яссэ, — садись к огню. Холодно.

В лесу действительно гулял промозглый влажный ветер, и Фергус понял, что очутились они, похоже, где-то далеко на севере. Сам эльф был одет в легкую хлопковую рубаху кричаще красного цвета, с распущенной у горла шнуровкой, и, казалось, холод его совершенно не беспокоил.

— Иан сказал, вы хотите мне помочь, — начал Фергус, чтобы не растягивать разговор надолго. Он присел на твердую землю рядом с Яссэ, все еще сжимая и разжимая вновь послушные пальцы, — зачем вам это нужно? Глава моего Совета считает вас опасным шпионом, вы осужденный преступник, а мой отец и вовсе хотел казнить вас после восстания Узурпатора. Сложно поверить, что вы предлагаете мне поддержку бескорыстно.

— Сложно, — подтвердил Яссэ, — тебе, Фергус, вообще, должно быть, сложно ждать от кого-то бескорыстия. Доля властителя такова, что он всегда всем должен, и даже самые безоглядные патриоты служат Родине, а вовсе не тебе.

Гусик нахмурился — сегодня один человек уже пытался проделать с ним этот трюк — наговорить множество слов, лишь бы не отвечать на прямые вопросы.

— Почему вы хотите мне помочь? — повторил он тверже.

— Ты сын своего отца, верно? — Яссэ склонил голову к плечу, и теперь глядел на Фергуса пристальней — его взгляд будто прояснился, как у того, кто постепенно просыпался от глубокого сна, — никаких компромиссов, даже если кажется, что все твое правление — это сплошной компромисс. Лучшего Императора Нильфгаард не мог и пожелать.

— Это не ответ на мой вопрос, — продолжал настаивать Фергус.

— Что ж, ладно, — Яссэ кивнул, словно самому себе, посмотрел в огонь и усмехнулся — враз перестав быть похожим на доброго дядюшку, принесшего Йульские подарки, — у меня есть собственный интерес. И, догадываюсь, ты не примешь мою помощь, пока не добьешься от меня откровенности, верно? — вопрос не требовал ответа, но Гусик все равно кивнул. Иан доверял этому эльфу, но сам юный Император доверия испытывал все меньше с каждой секундой разговора. Яссэ, похоже, тоже это понимал, — много лет назад, спасаясь от кары твоего отца, я отдал самое ценное, что у меня было, за свою жизнь — мою магию. То, что делало меня мной. Я тогда наивно считал, что смогу без этого жить, лишь бы мне помогли спастись от шибеницы или костра. Я горько ошибся, но слово было сказано, а услуга — оказана. И было лишь одно условие — моя жизнь продлится до тех пор, пока властвует Император Нильфгаарда. Со временем я обрел новый смысл, — он повел рукой, и огонь в костре послушно поднялся невысоким столбом и рассыпался яркими искрами, а потом улегся обратно, почти исчезнув, — и теперь моя жизнь зависит от твоего благополучия, дитя.

Это была чистая правда — кольцо ни разу не дрогнуло. Но Фергус, хоть и не много понял из рассказа Яссэ, все же заметил:

— Если я отрекусь, Нильфгаард от этого существовать не перестанет. И следом за мной им будет править новый Император. Речь в вашем соглашении явно не шла о конкретном имени — мой отец отошел от дел.

— Если ты отречешься, власть в Империи захватят чародеи, — ответил Яссэ, — и неизвестно, кого именно они возведут на трон — может быть, твою сестру Литу. А, может быть, отдадут твою родину в руки реданской чародейки. Ни один из этих исходов меня не устраивают. Я потратил много сил, поддерживая королеву Саскию — дракона Саэсинтессис, если точнее — потому что только ей было под силу помешать тому, чтобы твоя сестра Цирилла заняла престол. И победа в Зимней войне была одержана только благодаря мне.

— Вы признаетесь в убийстве моей сестры? — Гусик надеялся, что голос его звучал сурово и твердо, хотя внутри у него все сжималось от ужаса.

— Вовсе нет, — кольцо осталось неподвижным, когда он ответил, — Цирилла жива, но и вернуться на трон больше не сможет. Об этом я тоже позаботился. Но ведь ты знаешь — из нее не получилось бы достойной правительницы. Она — дитя войны. Ведьмачка, достойная преемница идеалов твоего отца, готовая пойти на то, что ты сам считаешь немыслимым. Война с Аэдирном была для нее лишь первым шагом — следующей пала бы Редания, но сколькими жизнями за это пришлось бы заплатить?

Гусик молчал. Он больше не мог смотреть на Яссэ, точно тот был солнцем или ярким пламенем, от которого резало глаза.

— Вы отпустили Иана ко мне, — проговорил он шепотом.

— Мое главное сокровище, — подтвердил Яссэ, — мой негранёный алмаз — я отдал его тебе, чтобы он защищал тебя, потому что его любовь так сильна, что может справиться с многим. Но не со всем.

— И что же вы предлагаете? — немного помолчав, чувствуя, что проигрывает и буквально слыша голос отца, говорившего «иногда приходится принимать не те решения, которые кажутся тебе благородными, а те, что необходимы», спросил Гусик, — вы заколдуете моих противников так, чтобы они передумали меня свергать?

— Увы, — рассмеялся Яссэ, — моя власть не так велика. Но у меня есть для тебя подарок.

Он запустил руку в сумку, висевшую на поясе, и извлек на свет крохотную золотую вещицу очень тонкой работы. На ладони Яссэ лежал маленький жук со сложенными блестящими крылышками и подвижными тонкими усиками. Вещица казалась живой, будто вот-вот готова была начать перебирать лапками.

— Я сделал его для тебя, Фергус, — проговорил Яссэ почти с нежностью, — можешь отдать его своему сторожевому псу де Ридо или оставить себе — как хочешь. Положи его в огонь и шепни имя того, кто представляет для тебя опасность, и через некоторое время он перестанет быть твоей проблемой.

— Умрет? — немеющими губами переспросил Фергус.

— Не сразу. И естественным путем, — подтвердил Яссэ, улыбаясь, — никто ничего не заподозрит…

— …кроме тех, кто должен понять послание, — прошептал Гусик, не сводя глаз с изящного убийцы, — я не возьму его.

— Тебе не обязательно его использовать, — покачал головой Яссэ, — но я хочу, чтобы он был у тебя. На всякий случай. Бери.

Фергус сам не заметил, как, словно переполз с ладони на ладонь, жук оказался у него в руке. Он сжал вокруг него пальцы и, не глядя больше на Яссэ, встал.

— Вы сотрете у меня память? — спросил он, не поворачиваясь и чувствуя, как смертельный артефакт медленно шевелит усиками, узнавая нового хозяина, — чтобы я не рассказал о том, что узнал?

— Мне это не нужно, — покачал головой Яссэ, — мы оба действуем во благо Империи. А пока ты жив, меня не найдут.

Когда они с Ианом вернулись во дворец, юный эльф не стал ни о чем расспрашивать Гусика. Он, похоже, безоглядно доверял Яссэ и точно знал, что учитель сделал все правильно. Император хотел немедленно отправиться к Ваттье — выговорить ему за утайку сведений об исчезновении Фрингильи, и, может быть, и впрямь отдать ему опасный артефакт. Если кто и знал имена заговорщиков, так это де Ридо, вне всякого сомнения. Но, оказавшись в своих покоях, Фергус быстро передумал.

Иан, казалось, уверенный, что вот теперь-то все точно будет хорошо, сразу рухнул в постель и заснул со счастливой улыбкой на лице. Фергус же, сидя на кровати рядом с ним, разглядывал золотого жука на своей ладони. Вместо того, чтобы вооружать опасным артефактом главного придворного убийцу, лучше было отдать его мастеру Риннельдору — Знающий наверняка смог бы его обезвредить. Но могло статься, что Глава Совета исповедовал те же взгляды, что де Ридо и Эмгыр, и в его руках жук стал бы более смертоносным, чем у главы разведки. Вероятно, стоило обратиться к Геральту — ведьмак был честным и сделал бы то, о чем его попросил Фергус, он умел уничтожать магические артефакты. Но за его спиной всегда маячила тень чародейки, которая увезла Литу, следуя собственным интересам, и доверять ей у Гусика не было никаких причин.

Он осторожно выскользнул из постели, не потревожив Иана. Огонь в камине почти потух, но угли еще теплились. Для магии, заточенной в тонкую золотую оболочку, этого должно было хватить. Гусик глянул в спящее лицо друга — тот был отравлен, и сам этого не понимал. Все его безоглядное доверие было отдано тому, кто этого не заслуживал, кто использовал его, пусть и не причиняя явного вреда. Но юный Император теперь был убежден — все пугающие изменения в Иане, весь его гнев, обида и боль были виной Яссэ. Он толкнул Иана на неверный путь, он изуродовал его и заслуживал мести.