— Это такая кара? Как мой выбор может повлиять на исход дела?
— Никак. Просто я стану думать, что риск был не напрасен. Потому что, если ты сбежишь, все наши отношения и связанные с ними поступки обесценятся донельзя. Ты дашь шанс моей семье до конца жизни упрекать меня в том, что я готов был разорить династию ради мимолетного романа с недостойной женщиной.
— Наверное, я действительно разрушила твою жизнь. Я слышала угрозы Кливленда лишить тебя права подписи на финансовых документах. Но мне не дано повернуть время вспять, Хантер. Тебе это известно.
— Да, Синклер. Что сделано, то сделано. Я и не требую от тебя невозможного. Я лишь надеюсь, что способность справляться с проблемами и присутствие духа тебя не окончательно покинули. Все свои претензии к тебе я уже высказал и повторяться не стану. Тем более не собираюсь тебе мстить. Но я буду гораздо сильнее разочарован, если ты бросишь меня в такую минуту.
— Что я могу для тебя сделать, Хантер? — робко спросила его она.
— Не так уж и мало. Ты можешь разъяснить Кливленду и Джеку пользу инвестиций в европейские спа с точки зрения доходности от реализации средств линии «Дары лаванды». Ты способна сделать это убедительно, как в свое время убедила меня. И тогда, возможно, они закроют глаза на то, что я не согласовал с ними участие корпорации «Осланд» в этом проекте.
— Они еще не отказались вести переговоры? — удивилась Синклер.
— Что бы они ни говорили, их больше всего задело то обстоятельство, что я принял одностороннее решение, чего прежде никогда не было в практике наших деловых взаимоотношений… В твоих силах спровоцировать боевые действия или восстановить мир в нашей большой семье. Не забывай, с бракосочетанием Кристи и Джека ты ее неотъемлемая часть…
— Цветы для прекрасной леди! — на ломаном английском проговорила пожилая цветочница, подойдя к их столику. — Купите, месье… На удачу.
— В каком смысле? — спросил ее Хантер.
— В каждом букетике билетик с пророчеством, месье, — пояснила цветочница. — Вы какой выбираете?
— Выбирать должна леди, — ответил Хантер и жестом указал Синклер на лоток со множеством букетов.
Девушка нехотя взяла один из них, пока Хантер расплачивался с пожилой француженкой.
Из купы соцветий он достал свернутый листок, развернув который прочел:
— «Плодородие»… Это имело бы смысл, будь я фермер, — насмешливо объявил он задержавшейся близ их столика цветочнице.
— Плодородие — это великий дар. Веруйте! — сказала та, обращаясь к Синклер, и пошла прочь.
— Но я не беременна, — вновь принялась уверять Хантера рыжая.
Однако Хантер уже мечтательно смотрел на нее.
— Знавал я одну цыганку. Так та нагадала мне, что жена у меня будет огненная и подарит она мне двойню.
Синклер безотчетно коснулась своих рыжих волос.
Но тут в очередной раз зажурчал телефонный зуммер у нее в сумочке.
— Это Кристи, — нервно сообщила она.
— Лучше ответь, — посоветовал ей Хантер. — Твоя сестра волнуется. Успокой ее.
— А есть чем успокоить? — сокрушенно спросила Синклер.
— Мир не рухнул. Значит, все будет хорошо, — проговорил он. — Ответь, не томи ее. Она ни в чем не виновата.
— Ты прав. Виновата я, — раздраженно бросила Синклер и достала из сумочки телефон. — Кристи, я тебя слушаю.
— Синклер, как ты?
— Все нормально, — глухо ответила она сестре.
— А Хантер?
— Не лучшее выдалось утро, — уклончиво отозвалась Синклер.
— А о чем он думал, когда давал указание перевести деньги? — укоризненно спросила Кристи.
— Он думал о том, как бы помочь твоей сестре, — тихо ответила она. — Согласна, что с его стороны это было огромной ошибкой.
— Только не заставляй меня чувствовать себя виноватой, — предупредительно проговорила сестра. — Я руководствовалась интересами семьи.
— Не будем уточнять, какой, — не удержалась от саркастического замечания Синклер.
— Ты несправедлива по отношению ко мне, Синклер, — обиженно отозвалась Кристи.
— Жизнь вообще несправедлива.
— Не нужно срываться на мне, сестренка. Тебя никто не станет винить в том, что произошло. Не ты приняла это решение, не ты распорядилась перечислить семейные деньги. Это целиком и полностью ошибка Хантера, и пусть он с этим сам разбирается. Запомни, Синклер, ты ни в чем не виновата! Возвращайся домой.
— Я останусь здесь, — твердо проговорила Синклер.
— В этом нет необходимости.
— Ты ничего не знаешь, Кристи. Я останусь.
— Тогда я первым же рейсом вылечу в Париж и насильно заберу тебя оттуда, — пригрозила замужняя сестра.
— Ну уж нет! Ты не посмеешь сделать это, Кристи. Не лезь в мои дела. Пока! — быстро и нервно распрощалась с сестрой Синклер и отключила телефон.
— Ты что, совершенно спятила? Как ты можешь ссориться из-за этого со своей сестрой?! — гневно выговорил ей Хантер.
— Знал бы ты, что она говорила! — воскликнула рыжая.
— Все совершают ошибки. Мы с тобой наделали ошибок вчера, она — сегодня. Нельзя семейные отношения ставить в зависимость от настроения. До чего мы так дойдем? Разве тот факт, что она любит тебя и печется о тебе, не важнее всего прочего?
— Хантер, умоляю, перестань. Я так устала. И не понимаю, что происходит, — чуть не плача, пожаловалась Синклер Махони. — Кристи грозится, что прилетит и насильно заставит меня вернуться.
— Несколько минут назад тебе не нужны были доводы Кристи, чтобы махнуть в аэропорт, — насмешливо напомнил ей Хантер. — Но если ты передумала лететь в Нью-Йорк, то мы могли бы отправиться в Лондон, как и намечали. А Джек пусть прогуляет жену по Парижу, если она и впрямь вздумает здесь объявиться.
— Забудем о побегах раз и навсегда, — прошептала Синклер Махони, пожав протянутую ей дружескую руку.
— Именно это я и хотел услышать, милая.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Привет, сестренка! Да тебя и не узнать! — воскликнула появившаяся в отеле вечером того же дня Кристи. — Настоящий парижский шик. — Она столкнулась с Синклер и Хантером в холле, вышагивая под руку с улыбающимся Джеком, который явно был счастлив вновь видеть свою супругу. — Присоединяйтесь к нам. Я купила бутылочку отличного шардоне, — объявила блистательная Кристи и, схватив сестру за рукав, потянула ее в сторону от мужчин. — По-моему, ты ведешь себя опрометчиво, Синклер, — прошептала она. — Ты сама напрашиваешься на то, чтобы он разбил тебе сердце. Думаешь, он женится на тебе, если ты будешь так самозабвенно ему предана? Я вообще сомневаюсь, что Хантер Осланд когда-нибудь решится создать семью. Ты рискуешь всем, дорогая. Спокойствием, работой, будущим. Не заблуждайся на его счет. Он сделал инвестиции не в тебя, а в доходное предприятие. То, что ты теперь чувствуешь себя виноватой, — результат его спекуляций. Если потеряешь работу, а Хантер, не забывай об этом, твой босс, ты ничего не будешь иметь от его авантюры с семейным капиталом. Он же будет иметь дивиденды, и притом немалые.
— Какие у тебя основания, чтобы обвинять Хантера в лицемерии? — возмущенно прошептала Синклер.
— Я не ищу доказательств его злого умысла. Быть может, такового и нет вовсе. Я лишь считаю своим долгом позаботиться о безопасности своей сестры.
— А что думает обо всем этом твой муж? — осторожно поинтересовалась запуганная сестриными подозрениями Синклер.
— Джек считает, что Хантер играет с огнем, — бросила Кристи. — Он импульсивен и беспечен.
— Мне тоже так казалось прежде, но, узнав Хантера поближе, я не могу с этим согласиться, — тихо пробормотала Синклер, украдкой поглядывая на Хантера.
— Да ты точно влюбилась, голубка! — осуждающе проговорила Кристи и озабоченно покачала головой. — Добром это не кончится. Джек полагает, что на время нам стоит ограничить наше общение, Синклер. Я не хочу его раздражать.
— Мужчины встали между нами, — многозначительно заметила Синклер.
— Не мужчины, а мужчина. Не забывай, что Джек — мой муж. А Хантер нам с тобой — никто. Предоставим кузенам разбираться между собой. Это дела их семьи.