Клеопатра знала, с кем ей придется иметь дело. Антоний бывал в Египте еще во времена ее отца, и позже, когда Клеопатра была в Риме, она имела возможность наблюдать за ним, в то время лучшим другом и ближайшим соратником Цезаря. Она знала, что Антоний был влюбчив и тщеславен, падок на женскую красоту, любил лесть и роскошь, почитал себя единственным наследником Цезаря и воплощением Геракла – мифического прародителя рода Антониев. На Геракла он и правда был похож: как писал Плутарх, «Он обладал красивой и представительной внешностью. Отличной формы борода, широкий лоб, нос с горбинкой сообщали Антонию мужественный вид и некоторое сходство с Гераклом, каким его изображают художники и ваятели… Он старался подкрепить это и своей одеждой: всякий раз, когда ему предстояло появиться перед большим скоплением народа, он опоясывал тунику у самых бедер, к поясу пристегивал длинный меч и закутывался в тяжелый военный плащ… Даже то, что остальным казалось пошлым и несносным – хвастовство, бесконечные шутки, неприкрытая страсть к попойкам…, – солдатам внушало удивительную любовь и привязанность к Антонию». Клеопатра понимала, что, если она приедет в Тирс, на карте будут стоять ее жизнь и царство, и решила действовать наверняка.
…Говорят, Антоний уже начинал гневаться на египтянку, которая явно не торопилась предстать перед ним, как ему доложили, что по реке Кидн к лагерю плывет роскошный корабль: корма у него позолочена, весла покрыты серебром, а паруса пурпурные. Судном правили девушки в одеяниях нимф, десятки музыкантов играли на флейтах и кифарах, а на главной палубе восседала Клеопатра в образе богини любви Венеры. Ошеломленный невиданной роскошью Антоний забыл все приготовленные гневные речи – и вместо того, чтобы, как собирался, высказать Клеопатре свои претензии, лишь молча любовался необычайным зрелищем. На следующий день он был приглашен на обед, поразивший его невероятным разнообразием блюд и богатством обстановки. Клеопатра добилась своего: Антоний пал к ее ногам, как покоренный город падает к ногам победившего полководца.
Некоторые говорят, что Антоний влюбился в Клеопатру, еще когда впервые был в Египте – ей тогда было около четырнадцати, и у нее не было еще ни власти, ни богатства, ни опыта в любовных войнах. Другие считают, что он был очарован ею, когда она в качестве любовницы Цезаря жила в Риме: зрелая красавица в роскошных одеяниях стала для сподвижника императора одним из символов его мощи. Наконец в Тирсе, когда он надеялся увидеть ее униженной и молящей о прощении, перед ним явилась царица, обладавшая величием, силой и непреодолимым очарованием власти. Римский историк Аппиан писал: «Клеопатра, царица Египта, встретилась с ним и сразу, с первого взгляда, завладела его сердцем. Эта любовь довела до крайних бедствий их обоих, а за ними и весь Египет».
Что касается чувств самой Клеопатры, то тут историки единодушны: с ее стороны это был – по крайней мере поначалу – голый расчет. «У нее, – замечает историк Гуго Вилльрих, – как у настоящей дочери Птолемея, не было ничего женственного, кроме тела и хитрости. Свою наружность, таланты, всю себя Клеопатра всегда подчиняла холодному расчету, постоянно имея в виду интересы государства, или, вернее, свои личные выгоды». Антоний был нужен ей и ее стране – и она получила Антония, который своими легионами мог бы и защитить ее от любых неприятностей, и помочь исполнить давнюю мечту – возродить величие Египта. Не стоит забывать и о том, что Египет давно мог бы стать римской провинцией, если бы римские полководцы уделяли больше времени политике, чем прелестям египетской царицы…
Очарованный Клеопатрой, Антоний быстро забыл про парфянский поход, отдав свои силы не военным подвигам, а любовным. Оставив войско, он последовал за царицей в Александрию, где та закружила его в вихре разнообразнейших развлечений. Быстро поняв, что нужно Антонию, она ни секунды не давала ему скучать, всегда придумывала что-то новое, вела себя как подобает подруге солдата, а не благовоспитанной царице, разделяя с Антонием все его забавы. Плутарх писал: «Вместе с ним она играла в кости, вместе пила, вместе охотилась, была в числе зрителей, когда он упражнялся с оружием, а по ночам, когда он, в платье раба, бродил и слонялся по городу, останавливаясь у дверей и окон домов и осыпая обычными своим шутками хозяев – людей простого звания, Клеопатра и тут была рядом с Антонием, одетая ему под стать». В ответ очарованный Антоний исполнял любое желание Клеопатры, став лишь оружием в ее руках. Он признал Цезариона наследником, подавил недовольство в Александрии, и даже приказал – по желанию Клеопатры – убить ее сестру Арсиною, когда-то претендовавшую на престол.