Сомнения зародились в ней сразу по прибытии в Инсбрук. А с того момента, когда Рудольф беспардонно прервал их разговор с Отто, подозрения уже больше не покидали ее.
Она же все это время старательно пыталась их заглушить. И — что самое смешное — почти убедила себя в том, что странное поведение Рудольфа действительно объясняется вызванной ею в нем необыкновенной страстью.
Он надурил ее два раза к ряду: сначала убедил улететь из Гран Канарии, потом — остаться в этой чертовой хижине. И при помощи чего! Обещаний насытить ее сексуальный голод…
Каролину распирало от желания заорать от ужаса, так, чтобы содрогнулись вершины близлежащих гор!
Расцарапать самодовольную физиономию Рудольфа, вцепиться ему в волосы!
Переполненная яростью, она рванула к нему.
10
Рудольф почувствовал, что откуда-то сбоку в него что-то врезается, и, потеряв равновесие, полетел с подоконника на пол.
При падении он ударился челюстью о ножку стола и чуть не взревел от боли. Из глаз у него посыпались искры. Первой мыслью, промелькнувшей в его голове, была мысль о конце света.
Приземлившись, он приподнял голову и увидел застывшую в растерянности Каролину. Она закрывала руками рот и таращила глаза.
— Черт возьми! Что ты тут делаешь? — закричал Рудольф, поднимаясь на ноги и потирая ушибленные места.
Каролина испуганно моргнула. Раньше ей и в голову не приходило, что в гневе она может представлять собой опасность для жизни обидчика.
— П-прости, пожалуйста…
— Прости? — прогремел Рудольф. — По твоей милости я едва не лишился жизни и должен тебя простить? Чокнутая! У тебя не в порядке с головой!
— Что?! — Щеки Каролины запылали. — Действительно! Никакого «прости» ты не заслуживаешь! Не знаю, зачем я это сказала! — Ее трясло от злобы. Она вызывающе уставилась в глаза Рудольфу, давая ему понять, что теперь ей ничего не страшно.
— Что ты сказала? — зловеще медленно и спокойно произнес Рудольф. Его лицо было напряжено, Он схватил Каролину за плечи, лишь этим выказывая, что пребывает в бешенстве.
— То, что слышал! — дерзко бросила ему в лицо Каролина. — Не беспокойся, Рудольф. Я больше пальцем тебя не трону, — добавила она, понизив голос. — Становиться убийцей я не желаю! Мне достаточно и того, что ты считаешь меня воровкой!
Рудольф взял ее за подбородок и приподнял ей голову. В его глазах горел гневный огонь.
— Это немыслимо, — сказал он сдавленным от негодования голосом. — Она набрасывается на меня, как львица, чуть не убивая, и при этом не испытывает ни капли стыда! Подслушала чужой разговор, так будь добра, держи при себе свои бурные эмоции! — Он перевел дух. — А тебе не пришло на ум попросить меня все объяснить?
Каролина рассмеялась.
— Еще раз? Чтобы к выдумкам о том, что у тебя ко мне невиданная страсть, ты добавил очередную сказку? — Сейчас она даже не чувствовала душевной боли, лишь всепоглощающее озлобление. Страдание ждало ее впереди. — Давай же, попробуй опять надуть меня! Скажи, например, что собираешься заботиться обо мне, бессовестной воровке, пока твой дружок Уоллес засаживает моего шефа в тюрягу.
— Успокойся, Кэрри, — сказал Рудольф, легонько встряхивая ее за плечи.
— А ведь в тот день, когда ты прилетел в Гран Канарию, мы встретились вовсе не случайно, — выдала Каролина только что возникшую в ее голове мысль. — Тебе необходимо было отыскать меня! Надо же, сделал вид, будто удивлен, стал расспрашивать меня о жизни, а главное, о работе… — Она выдержала небольшую паузу, ужасаясь тому, что с ней произошло. — И я как последняя дура все с радостью выложила. А могла с первого мгновения раскусить, в чем дело… — Она прищурилась и покачала головой. — Ведь ты на протяжении нескольких лет считал меня гулящей девкой. А тут заговорил вдруг так дружелюбно…
— Кэрри…
Каролина вырвалась из его крепких рук.
— Даже не пытайся ничего отрицать! — выкрикнула она. — Объясни одну вещь: как ты спал со мной, если считал, что я — средоточие греха?
Рудольф приоткрыл рот, пытаясь что-то ответить, но она не предоставила ему такой возможности.
— Кажется, я сама догадалась! Ты соблазнил меня из спортивного интереса!
Рудольф ухмыльнулся.
— Я не соблазнял тебя, Кэрри. Послушай, мне очень жаль, что все так вышло. Ты услышала какую-то часть моего разговора с Уоллесом, что-то не так поняла, пришла в ярость…
— Самое главное я поняла правильно! — перебила его Каролина. — Ты думал, что я воровка!
Она напряженно смотрела в его глубокие серые глаза. В них отражалось сожаление, но отрицать то, что она сказала, он не мог.