Всего несколько минут понадобилось Стиви, чтобы вынести свой вердикт:
– Да, это Белперон. Полагаю, что она сделала это колье между 1935 и 1938 годами. Да, Андре, только сама Белперон могла бы создать это чудо…
Стиви вдруг умолкла, задумчиво посмотрела на своего друга и воскликнула:
– Помните, мы с вами уже видели очень похожую вещь. Это было в 1987 году в Женеве. Одна из драгоценностей герцогини Уиндзор. Вспоминаете подобное колье? Его можно было бы назвать близнецом этого. В свое время оно произвело на меня такое сильное впечатление, что я не смогла его забыть.
Андре улыбнулся.
– Я помню и эту вещь, и твой восторг. Это одна из твоих особенностей, дорогая моя девочка. Ты никогда ничего не забываешь. И когда пару недель назад я увидел колье, я сразу решил, что лучше тебя никто не сможет его оценить.
Он посмотрел на Стиви с нежностью и продолжил:
– Ты помнишь, как в Женеве, на распродаже этой коллекции драгоценностей, я сказал тебе, что герцогиня Уиндзор была частой гостьей в ювелирном салоне Херц-Белперон на улице Шатоден в Париже в тридцатые годы?
– Да, помню.
– В Женеве я был совершенно уверен, что колье на аукционе было изготовлено Сьюзен Белперон, хотя в сопроводительных документах было помечено: «Автор, возможно, С. Белперон». К сожалению, с неподписанными вещами всегда возникает эта проблема: перед именем предполагаемого автора обязательно ставится слово «возможно». Но в данном случае Сьюзен Белперон действительно была автором, невозможно, чтобы это колье сделал кто-то, кроме нее. Герцогиня носила много украшений, созданных руками Сьюзен Белперон. А колье, которое ты сейчас держишь в руках, в том же стиле, такого же высокого качества и относится к тому же периоду, не правда ли? Что ты думаешь по этому поводу?
Стиви кивнула.
– Где вы отыскали его, Андре?
– Это собственность одной очень известной француженки, принадлежащей к сливкам общества Парижа. Она получила его по наследству от матери, которая, в свою очередь, получила его от своей матери. Владелица утверждает, что автор вещи Белперон, что это не подделка и не стилизация под тридцатые годы.
– В этом мы все согласны, – задумчиво сказала Стиви. – Но Белперон обязательно должна была сделать к нему серьги или клипсы.
– Конечно! Ты моя умница! Ты прекрасно изучила привычки и склонности всех видных ювелиров, – одобрительно засмеялся Андре.
– Спасибо за лестную оценку, – улыбнулась в ответ Стиви.
Француз с победным видом вынул из кейса коробочку и поставил ее на столик перед Стиви.
– Вот клипсы, которые входят в этот гарнитур.
Стиви открыла футляр, вынула клипсы и осторожно положила их на ладонь. Они также были сделаны в виде цветов: лепестки из серо-голубых халцедонов и сапфиры, обрамленные бриллиантами, в центре.
– Они уникальны! Этот гарнитур – само совершенство. У меня как раз есть на него клиент – элегантная дама, которая коллекционирует драгоценности тридцатых годов. Я уверена, что она заинтересуется. Но она живет в Лондоне, а не в Нью-Йорке.
– Если ты уверена в своей клиентке, то это не создает никаких проблем. Когда я вернусь в конце недели в Париж, я отошлю этот гарнитур в Лондон со своим курьером, как я делаю обычно.
– Сколько стоит гарнитур? – деловито спросила Стиви.
– Сорок пять тысяч долларов.
– Дорого!
– Не думаю, – возразил Андре. – Это недорого для Белперон. Серьги и колье герцогини Уиндзор, как мне помнится, были проданы в 1987-м дороже. А ведь прошло девять лет.
– Но это был знаменитый аукцион, и на него съехались покупатели со всего мира. И цены взлетели до небес благодаря всеобщему интересу именно к Уиндзорам, точнее, к герцогине Уиндзор.
Андре слушал ее с восторгом.
– Ты помнишь каждую мелочь. Все, что ты сказала, истинная правда. Однако разреши мне вернуться к нашей ситуации. Я не продаю эти драгоценности, они не являются собственностью нашей фирмы. Я действую… – как бы это объяснить? – как посредник, в интересах клиента. Я делаю ей одолжение. Ей оценили этот гарнитур в сорок тысяч долларов. Она попросила меня сказать, какую цену назначил бы я. Моя оценка оказалась пятьдесят тысяч. Тогда мы с ней решили выбрать среднюю цифру. Вопрос об оплате я могу обсудить с тобой позже, когда ты примешь решение о покупке.
– Хорошо.
– Ты не сомневаешься в том, что эти вещи изготовлены Сьюзен Белперон?
– Нет, конечно, я не сомневаюсь в этом. Подписаны они или нет, ее руку невозможно не узнать. Хорошо, я согласна с вашей ценой. Что еще вы привезли из Парижа? – спросила она, с любопытством поглядывая на другие футляры.
– Сейчас я покажу тебе. Вот бриллиантовая брошь от Жана Буве. С его личным клеймом. Прекрасный образец его оригинальной манеры. – Просто идеальная вещь, на мой взгляд.
Андре достал брошь из футляра и передал ее Стиви.
– Она принадлежит той же даме из Парижа и тоже досталась ей по наследству. Хороша, не правда ли?
– Просто чудо.
Стиви держала брошь перед собой, не отрывая от нее восхищенного взгляда. «Какая тонкая работа. Букетик цветов, изысканный и нежный, – подумала она. – Как это характерно для Жана Буве».
– Мне очень нравится эта брошь, она просто создана для другого моего клиента, – сказала Стиви, имея в виду Дерека.
Отчим попросил ее присмотреть что-нибудь необыкновенное для рождественского подарка Блер. Эта брошь ей подойдет. В ней есть стиль, и она не бросается в глаза.
– А вот это очень редкая вещь, – гордо сказал Андре, передавая Стиви эффектную черепаховую брошь.
– Это Вердура!
Андре просиял от удовольствия.
– Похоже, мы с тобой не потратили время зря, дорогая! Кое-чему мне удалось тебя научить! Да, это знаменитая черепаховая булавка в виде львиной лапы. В тридцатые годы Вердура сделал несколько таких брошек. Но с тех пор они стали редкостью. За ними гоняются коллекционеры и не только из-за их красоты, но и для того, чтобы получить одну из вещей самого Вердуры. Когда клиентка показала мне эту брошь, она колебалась, не могла решить, продавать ее или нет, но я настойчиво советовал продать. Она вряд ли когда наденет эту вещь, и к тому же она нуждается в деньгах.
Андре залюбовался брошью.
– Взгляни, Стефани, какая прекрасная работа, как тонко выполнена инкрустация из бриллиантов на золотых полосках в передней части лапы. Непревзойденное мастерство! Это ни с чем не сравнимо, как ты считаешь?
– Конечно, я согласна с вами. Это удивительная вещь. Она идеально подошла бы яркой брюнетке с сильным характером.
Стиви положила брошь на стол и откинулась на спинку кресла, улыбаясь старому другу. Она всегда быстро принимала решения, когда речь шла об антикварных вещах.
– Я возьму и эту брошь, и булавку Буве, и гарнитур Белперон. На рынок крайне редко попадают работы Вердуры, а они пользуются спросом в последние годы.
– Я счастлив, что ты это покупаешь. Очень рад за тебя. Все эти украшения уникальны. И из-за своей уникальности обладают большой ценностью. Ты сможешь продать их по той цене, которую назначишь сама, дорогая.
Стиви засмеялась.
– Вы лучше достаньте свой калькулятор и подсчитайте, во что мне это обойдется сейчас. А потом мы отправимся на аукцион. Я хотела бы попасть туда пораньше.
– Ах, аукцион! Я жду его с нетерпением! Мечтаю сопровождать тебя и насладиться твоей победой! Какое удовольствие я получу, когда ты наконец получишь этот знаменитый бриллиант «Сверкающий властелин».
Стиви слушала Андре, не говоря ни слова. Она неожиданно почувствовала страх и не знала, что ответить.
– Но прежде чем мы отправимся на этот праздник, – продолжал Андре, – я должен показать тебе еще кое-что. Извини, я на секунду отлучусь.