Харви отчаянно вскрикнул и изо всех сил ударил по чудовищной голове, чуть ли не ткнувшейся носом в его щеку. В затуманенном страхом мозгу всплыл рисунок Циклопа, одноглазого, гигантского Циклопа, который швырял валуны вслед убегающему Одиссею. Так вот, это и был Циклоп!
Мускулистая рука держала его за шею, и Харви чувствовал, как хрустят позвонки. В глазах все стремительно чернело. В тумане возникали и кривлялись какие-то угрожающие фигуры с отвратительными одноглазыми мордами, скачущие вокруг...
До ушей Харви донесся чей-то крик. В глазах просветлело. Он услышал чьи-то шаги и смутно понял, что ужасная рука отпустила его шею. Над ним навис было кошмарный облик Циклопа, но тут же исчез.
В поле зрения, совсем близко, непонятно откуда появилась Изабель. В глазах ее был страх, губы казались кровавой раной на смертельно-бледном лице.
— Джордж! — она прижалась губами к его щеке. — Что случилось? С тобой все в порядке?..
Затем подошел какой-то человек с фонарем в руке. Это оказался Расс Сэндор, брат Изабель. Он вглядывался в туман, светя фонарем в разные стороны.
— Не знаю, что это было! — выдохнул Харви, с трудом поднимаясь на ноги и осторожно массируя шею. — Это... Я думаю, это... не человек.
— Чепуха! — резко возразил Расс, тощий, как борзая, человек с короткими толстыми усами и глазами, подслеповато моргающими за толстыми линзами очков. — Это было обычное ограбление. Не будьте...
— А вы его видели? — спросил Харви, с трудом подавляя дрожь.
— Что-то я видел. Человека в какой-то белой маске... Пойдемте в дом, вам надо выпить.
Когда Харви направился за Сэндором, он почувствовал, как Изабель прижалась к нему, и обнял ее за талию.
— Я видела его, — прошептала Изабель. — У него не было... вообще не было лица, Джордж!
Харви ничего не ответил, но губы его крепко сжались. Так или иначе, в нем росло предчувствие, что это только начало, что безликая тварь, скрывшаяся в тумане, нападет снова. И он снова содрогнулся.
Налив по стаканчику бренди, Сэндор вопросительно поглядел на Харви сквозь толстые очки и поинтересовался.
— У вас есть враги?
Харви отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Говорю же вам, Сэндор, у этой твари не было лица. И это была не маска. Это была живая плоть, но на лице — только единственный ужасный глаз. И это не грабеж. Тварь хотела убить меня.
— И все же это, наверное, был грабеж, — не согласился Сэндор. — За последнее время произошло несколько таинственных грабежей, и свидетели упоминали, что заметили нечто странное в лице вора. Но, насколько я знаю, не было никаких убийств. И если это — тот же самый человек...
— Это был не человек, — сказала вдруг Изабель. — Я не уверена, что это вообще было... живое существо.
Какое-то время все молчали. Наконец Сэндор сказал, явно желая сменить тему:
— У меня завтра в музее намечена каталогизация, Харви. Придет Изабель, чтобы помочь писать примечания. Хотите присоединиться к нам?
Харви знал, что Изабель действительно писала для музея примечания. Он часто сопровождал ее туда, чтобы погулять с невестой по мрачным пустым коридорам, пока Сэндор был поглощен своими археологическими исследованиями.
— Наверное, — коротко кивнул он. — Но сначала я собираюсь пойти в полицию, чтобы сообщить о нападении.
— Вам никто не поверит, — пессимистично заметил Сэндор. — Они не будут искать убийцу без лица, и я не стал бы винить их в этом. Этак они тратили бы все свое время на заскоки и глюки всяких психов.
Харви почувствовал, что лицо его вспыхнуло, но ничего не сказал. В Сэндоре было много того, что ему не нравилось, но в конце концов он — брат Изабель. Так что Харви просто пожал плечами и поднес к губам стаканчик бренди. Взглянув над краем стакана, он встретился глазами с любимой и увидел необъяснимый страх в ее глазах.
— Что касается человека без лица, — усмехнувшись, сказал Сэндор, — то мне интересно, как он ест?
— Я... Я тоже подумал об этом, — медленно произнес Харви.
Музей располагался в мрачном кирпичном здании, построенном еще до войны, и отчаянно нуждался в ремонте. Воздух в темных коридорах неприятным пах плесенью. Несмотря на сокровища, хранившиеся здесь, отталкивающая атмосфера сделала его не слишком популярным местом, и посетителей было мало. Доктор Джером Пэйн, хранитель музея, имел поразительное сходство с бюстом Юлия Цезаря, стоявшим в нише в его офисе. Тот же широкий, открытый лоб, сильный, выступающий подбородок, проницательные глаза. Харви подозревал, что Пэйн, как и Цезарь, был лысым, только скрывал свою лысину под париком, а не под лавровым венком.