— Скажи мне! Ты знаешь. Блядь, скажи мне, или я буду навещать тебя каждый день. Я буду раздражать тебя до усрачки. Я...
— Вы с этой женщиной, очевидно, очень хорошо ладили.
— Прекрати уже эти грёбаные игры, — рявкаю я ему.
— Твоя девушка была беременна. Я думал, ты практиковал безопасный секс. Я думал, что научил тебя лучше. Не пойми меня неправильно... — он хихикает. Чёртов хохот, как будто он только что не разрушил то, что осталось от моего здравомыслия. — Я люблю без презерватива так же сильно, как и любой другой парень, — он пожимает плечами.
С громким рёвом я бросаюсь на него. У меня голова идёт кругом. Шеннон была беременна. Она, чёрт возьми, была беременна моим ребёнком. Нашим ребёнком. Теперь их обоих больше нет.
— Ты ублюдок! — я толкаю его плечом. Мне удаётся нанести ему два сильных удара в живот, прежде чем он наносит мне ответный. Я пролетаю через всю комнату. Это не преувеличение. Обе мои ноги отрываются от пола. Я сильно ударяюсь о стену.
Это меня не останавливает. Я снова бросаюсь на него. Я вижу, как ублюдок закатывает глаза, когда я подхожу к нему. Прежде чем я успеваю нанести хоть один удар, я снова лечу по воздуху. На этот раз я пролетаю сквозь стену, когда он отбрасывает меня назад. Я задыхаюсь на несколько секунд.
— Прекрати это, сынок. Я – Аид. Тебе не победить.
— Пошёл на хуй! — кричу я. Я снова бросаюсь на него, но прежде чем добегаю до него, я телепортируюсь, или меня телепортируют прочь.
Что. За. Блядь?
Я снова в приюте, за блоком клеток. Смерть овладел мной. Я отталкиваю его от себя.
— Не прикасайся ко мне! — рычу я. — Ты не имеешь права прикасаться ко мне.
— Прости, — говорит он. Я слышу, что он говорит серьёзно. В словах так много эмоций. Я впервые смотрю на него и вижу, как это отражается в его глазах. Это сбило с меня спесь.
Мои плечи опускаются.
— Это не твоя вина, — бормочу я.
Я слышу лай овчарки. Она не унимается. Я знаю почему. Моё сердце хочет остановиться. В тот момент я хотел бы, чтобы так и было. Я не знаю, смогу ли вынести это. Я издаю всхлипывающий звук.
— Мне так жаль, — снова говорит Смерть, когда видит мои страдания.
Овчарка продолжает лаять. Я слышу крик Артура.
— Ты в порядке? Эй… эй ты… эй, леди... с вами всё в порядке?
Я знаю, что он кричит, обращаясь к Шеннон. Я слышу, как собака рычит на Артура. Это пиздец. Я беру себя в руки. Я должен быть сильным.
— Спасибо, — я хватаю Смерть за плечо и сжимаю. — Я не знал. Ты должен был сказать мне.
— Я не мог тебе сказать. Я хотел, — он на мгновение опускает голову, прежде чем посмотреть мне в глаза. — Ты не можешь мне помочь, — шепчет Смерть. — Никто не может. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я.
Затем он уходит, а я бегу к клетке овчарки, хотя знаю, что уже слишком поздно.
Артур расхаживает туда-сюда. Он взволнован.
— Я не знаю, что случилось, — кричит он, когда видит меня. — Мне кажется, она не дышит.
Я вижу Шеннон, лежащую на земле почти у входа в клетку. Она лежит на животе, отвернувшись. Я стискиваю зубы. Я знаю, что она уже умерла.
— Шеннон! — кричу я. У меня перехватывает горло. Я не могу поверить, что это происходит. Я не был готов. Мы не были готовы.
Шерсть овчарки встала дыбом, она рычит и на Артура, и на меня. Она пытается защитить Шеннон.
Что за собака. Какая прелесть.
Я хватаюсь за прутья. Прижимаюсь лбом к металлу. Я пытаюсь взять себя в руки. Иначе я потеряю себя.
Моя девочка.
Наш ребёнок.
Я никогда не хотел детей. Сама идея была мне отвратительна. Не то чтобы я имел что-то против детей. Просто я боялся всё испортить. Испортить ребёнка. Иметь испорченного человека из-за того, кто я есть. Теперь я знаю, что мой ребёнок был бы замечательным. Я знаю это с уверенностью, потому что с Шеннон как матерью... ничего плохого не случилось бы. Мы могли бы быть семьёй.
Я не думал, что мне много нужно. Я был неправ. Моё сердце разбивается на куски. Я не думаю, что когда-нибудь снова стану целым. Это просто невозможно.
Артур пытается открыть клетку, но овчарка нападает. Он кричит и отскакивает назад:
— Нам нужна помощь. Эту собаку нужно усыпить.
— Нет! — я рявкаю это слово.
Артур отпрыгивает от меня, широко раскрыв глаза.
— Нет, — произношу более ровно. — Позовите доктора Нику. Мы можем дать собаке успокоительное.
— Ей нужна помощь прямо сейчас, — кричит Артур.
Я качаю головой:
— Слишком поздно.
— Откуда ты это знаешь?
— Она не дышит, — говорю я. — Ты был прав. Уже слишком поздно. Собака... — мой голос срывается. Мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Она защищала её, вот и всё. Иди к Гретхен. Позови доктора Нику... Мы можем дать собаке успокоительное. Я останусь здесь с Шеннон, — мой голос снова срывается. С этим ничего не поделаешь.
Я смотрю, как Артур убегает. Овчарке не требуется много времени, чтобы успокоиться... немного. Она чувствует, что с Шеннон что-то не так. Она скулит, кружит вокруг Шеннон, обнюхивая её. Несколько минут спустя она ложится, кладя голову на спину Шеннон.
Именно тогда мне кажется, что я вижу, как Шеннон делает небольшой вдох... но этого не может быть. Мне мерещиться. Я вижу то, что хочу видеть. Это всё.
Но это происходит снова.
Я издаю всхлипывающий, задыхающийся звук и произношу её имя. Я прочищаю горло.
— Шеннон! — на этот раз я кричу это.
Шерсть собаки мгновенно встаёт дыбом, и она рычит на меня. Я рычу в ответ... это инстинктивно.
Овчарка скулит, приседая. Я вижу, как Шеннон делает глубокий вдох. Я вижу, как дёргается её рука. Я снова выкрикиваю её имя. Я не могу поверить в то, что вижу. Этого не может быть на самом деле.
Почему? Как?
Она была мертва. Она ушла. Я видел её в Подземном мире. Я видел, как Смерть забрал её.
Мне всё равно почему. Я открываю клетку и подхожу к ней. Овчарка угрожает оторвать мне голову. Я игнорирую её и переворачиваю Шеннон на бок. На самом деле собака меня не кусает, но несколько раз делает вид, что собирается это сделать. Она притворно бросается в атаку, её челюсти едва не задевают мою руку.
Шеннон стонет. Я смеюсь. Это звучит одновременно счастливо и отчаянно. Я поднимаю свою девочку на руки.
— Ты меня слышишь? — спрашиваю я.
Она снова стонет.
Овчарка сходит с ума.
— Отдай мне пистолет! — я слышу, как кто-то говорит. Это не доктор Ника.
Я поднимаю взгляд.
Блять!
Это полиция. У одного из офицеров пистолет наготове. Он смотрит на собаку... нашу собаку. Им лучше, блядь, не думать об этом. Я осторожно опускаю Шеннона на землю и встаю, блокируя его выстрел.
— Пригнись и не высовывайся, — говорит офицер. — Я выстрелю в неё.
— Нет! — я поднимаю руку. — Она просто пытается защитить Шеннон.
— Эта собака напала на ту женщину! — кричит Артур.
— Нет, она этого не делала. На Шеннон нет отметин.
Офицер на мгновение хмурится. Я вижу, что он обдумывает это, но не совсем верит. Он переводит взгляд с собаки на Шеннон и обратно. Его пистолет всё ещё вытащен и готов.
— Её зовут... — я говорю первое, что приходит на ум: — Флёр. Её зовут Флёр, и мы её забираем. Она любит мою девушку. Обожает её. Я не уверен, почему Шеннон упала в обморок, но наша собака… Флёр не причинила ей вреда.
— Она не... — я слышу, как говорит Шеннон. У неё сонный голос.
Я падаю на колени:
— Шеннон! — восклицаю я, притягивая её к себе.
— Она не причинила мне вреда, — говорит моя девочка офицеру. — Я упала в обморок... — она становится сильнее с каждой секундой. — Низкий уровень сахара в крови, — она выглядит слабой. Конечно, так и есть, ведь она была мертва не так давно.
— Скорая помощь уже в пути, — говорит офицер. Я рад видеть, что он убрал пистолет в кобуру.