– И что же одержимые?
Хект не подозревал о своем прискорбном невежестве. Он лишь знал, что несколько убийц в конце концов оказались на поле боя во время кальзирского похода и там же материализовались могучие Орудия Ночи.
– Одержимые, – пояснил Хаган Брокк, – это только цветочки, ягодки еще впереди. Так мне кажется. Сами боги заинтересовались мирскими делами.
– Боги? – гневно переспросил Клэй Седлако. – Есть только один Бог!
– Прошу прощения. Назовем по-другому. Могучие демоны, если вам угодно. Прибегнем к терминологии дейншо.
Монотеистические религии изобретали головоломные иерархии и распределяли согласно им духов рангом пониже.
– Мне, в общем-то, все равно, – улыбнулся Хект.
Возражать ему никто не стал. Даже Седлако не хотел затевать теологические прения.
– Я подумаю обо всем этом, – продолжал Пайпер. – Хотя такими делами должна в первую очередь заниматься коллегия. Полковник Смоленс, давайте вернемся к предыдущему вопросу. Я на некоторое время отлучусь, и со мной нельзя будет связаться. Вам придется самостоятельно разбираться со всеми трудностями. Но я скоро вернусь.
– Мы будем знать, где вы? – спросил Смоленс. – Можно отвечать, что вас нет в Броте, если спросят?
– Если на вас насядут, скажите, что не можете меня найти. Тем более что это сущая правда. Вы не будете знать, где я.
Хотя дэвы наверняка что-нибудь выведают.
– Сколько вас не будет? При самом неудачном раскладе? – спросил Титус Консент.
– Столько, сколько мне потребуется для дела, – отозвался Хект, намекая дэву, чтобы не затевал никаких интриг. – Хорошо. Счастливо оставаться. Ах да, Титус, ты, кажется, хотел поговорить со мной с глазу на глаз?
На лице Консента промелькнуло нечто похожее на испуг.
– Только не в Кастелле, – прошептал он. – Я пройдусь с вами.
Хект кивнул. Титус не желал обсуждать свое дело в твердыне самых ярых защитников чалдарянской веры? Неудивительно.
Они молча перешли по мосту на берег и зашагали вдоль реки, вниз по течению, по направлению к Мемориуму.
– Что, опять старейшины донимают? – спросил Хект, когда они отошли подальше от замка.
С семерыми старейшинами бротских дэвов иметь дело было ничуть не легче, чем с главами пяти кланов или членами коллегии. Они упорно не желали оставить Титуса Консента в покое, чтобы он наконец мог спокойно заняться своим священным долгом.
– Пока нет. Но скоро непременно начнут. Дело не в этом. Пока не в этом.
– Тогда в чем?
– Ноя вот-вот родит.
– Хм. Поздравляю.
Пайпер знал, как зовут жену и сыновей Консента, но ни разу с ними не встречался: дэвы не очень-то тесно общались с чалдарянами.
Титус остановился и почему-то вздрогнул. Хект тоже остановился. Вокруг высились всевозможные памятники – статуи императоров, военачальников и диктаторов Древней Бротской Империи, триумфальные арки.
– Так в чем же дело?
– Мы с Ноей обсуждаем это вот уже несколько месяцев. Мы хотим, чтобы вы стали восприемником нашего ребенка. И чтобы обряд провел принципат Делари. Если он согласится.
Хект не сразу понял, что Титус имеет в виду. Ему все еще случалось путаться, когда речь заходила о епископальной чалдарянской церкви.
– Восприемником? Я не знал, что у дэвов это принято.
– Принято, но не так, как у чалдарян. Мне следовало бы позвать брата. Но у меня нет братьев, поэтому эта роль должна достаться моим дядьям.
– Так ты хочешь обратиться в другую веру? – наконец сообразил Хект.
– Да. Если вы станете восприемником. И если принципат проведет обряд. Мы тайно изучали принципы чалдарянства и знаем почти обо всем, что нужно знать.
– Но ты же избранный, – изумился Хект.
– Меня никогда не спрашивали, желаю ли я им быть. А я не желаю. Вот уже двадцать лет это разъедает меня изнутри. Я хочу бросить это все и обратиться в другую веру.
– Семеро старейшин лопнут от злости! И больше не захотят иметь с нами никаких дел. Они свалят на нас всю вину, – ужаснулся Пайпер и, на мгновение позабыв о Титусе, воскликнул: – Мы лишимся всех сведений!
Но Консент не обиделся на это эгоистичное замечание.
– Рано или поздно это все равно бы случилось, главнокомандующий. Старейшины уже сомневаются, выгоден ли им союз, заключенный во время кальзирского священного похода. Да и патриарху уже не обязательно знаться с дэвами и дейншо.
– Он не думает о будущем.
– Так и есть. Именно наши ростовщики в основном финансируют его авантюры. Семеро старейшин не дадут Безупречному ни медяка на священный поход против Коннека. Там у нас не очень-то много родни. Семеро считают, что самый простой и дешевый способ их защитить – это сделать так, чтобы у патриарха не было денег на солдат. Они не желают признавать очевидного. Безупречного деньги не волнуют. Во всяком случае, волнуют не настолько, насколько следовало бы. Он что-то тайком замышляет. Но старейшины ничего и слышать не желают. Избранный, по всей видимости, должен выполнять свое дело молча, и слушать его не надо.