Гаритовы шпионы в Гролсаче прознали про репрессальные грамоты Безупречного, и граф намеревался истребить любого обладателя такой грамоты, прежде чем тот успел бы добраться до восточных коннекских городов.
Антье притягивал захватчиков как магнит. От этой твердыни уже не раз уходили несолоно хлебавши патриаршие мерзавцы.
Граф не удостоился благословения герцога Тормонда. Герцог изо всех сил цеплялся за свои иллюзии и все еще верил, что Безупречный сдержит слово и не тронет Коннек в благодарность за то, что его жители помогли ему в священном походе против Кальзира. Тормонд не понимал, что Безупречный не считает себя обязанным держать слово, данное еретикам. Ложь ведь вовсе и не грех, если лжешь неверным.
Услышав вести, граф Реймон тут же снялся со стоянки и уже через два дня достиг Артлан-анде-Брита. Пока его солдаты разбивали лагерь подле поместья, упрямый и вспыльчивый повелитель Антье вызвал брата Свечку к себе.
– Снова нас с вами, совершенный, свели отчаянные времена, – тепло поприветствовал Гарит монаха.
– Бытие циклично, все пересекается между собой, – отозвался тот. – Даже когда крепнет зло. Да еще ремесло у нас с вами такое.
– Расскажите мне о тех гролсачских наемниках.
– Не могу.
– Не хотите? – Граф Реймон знал о причудах мейсальской веры: некоторые мейсаляне ни за что не желали вступать на путь войны, даже когда на них обрушивалась беда.
– Не могу. Юный сьор вытолкал меня через задние ворота, как только они показались на горизонте.
– Брок Рольт – настоящий рыцарь. Он славно бился против арнгендцев и храбро сражался бы на Шиппене, если бы проклятые кальзирцы потрудились дать нам отпор.
– Хорошо, что не потрудились. Ведь их ждала неизбежная гибель.
– Для нас тоже хорошо.
Поскольку коннектенцы участвовали в кальзирском походе, они получили некоторые права. Хоть патриарх и не спешил их привечать, они помогли королю Питеру Навайскому, тому самому, который был женат на сестре герцога Тормонда, завоевать многочисленные земли. Теперь королева Изабет стала защитницей Коннека.
– Да. Так что же?
– Совершенный, вы собрались прочитать мне проповедь?
Граф Реймон имел весьма грозный вид. Он был высок, смугл, худощав и выглядел старше своих двадцати четырех с половиной лет. Левый его глаз пересекал длинный свежий шрам, придававший ему совсем уж зверский облик.
– Лучше зовите меня просто «брат», – отозвался брат Свечка, вздергивая седую кустистую бровь.
– Брат, в нашем семействе есть и мейсаляне. И я узнаю в ваших глазах тот особый блеск, что сулит скорый приступ благочестивых нотаций. – Граф славился своей язвительностью.
Свечка удивленно вздернул и вторую бровь, а потом усмехнулся.
– Этот фокус со мной тоже не пройдет, брат. Я не чувствую ни малейшей потребности водить с вами дружбу. Всем известно, как беззастенчиво вы, мейсалянские монахи, крутите людьми по своему усмотрению.
– Склоняюсь перед вашей юностью, которой не терпится наделать собственных ошибок.
– Беззастенчиво.
Брат Свечка мысленно махнул рукой. Граф не оставлял ему места для маневра. Да и в любом случае вразумлять его было поздно. Ад уже давно запустил в Коннек свои щупальца. Дурные времена порождали злобных юнцов. Монах лишь зря теряет время, пытаясь остановить поток жестокости. Ныне его главная обязанность – сберечь то немногое, что еще можно сберечь.
Недовольно фыркнув, брат Свечка решил, что ищущий свет не должен тщить себя иллюзиями вроде ада. Ад существует лишь в воображении епископальных священников. Более примитивные чалдарянские религии, зародившиеся в дальних краях, признавали существование ворога, но не верили в бездну вечного страдания. Брат Свечка не знал, как именно в верования западных чалдарян пробралось понятие ада. У других племен, например у появившихся гораздо раньше прочих дэвов и дейншокинов, кара и вознаграждение настигали смертных прямо здесь, в этом мире.
Если так, то дэвы и дейншо уже должны были к нынешнему моменту очиститься ото всех грехов. Ведь их Господь с помощью чалдарян нещадно карал их вот уже целую вечность.
– Совершенный, вас что-то насмешило?