– Я? Нет, я никогда не думал на эту тему. Но вы знаете, еще не поздно.
– Для меня? О, да. Но есть только один человек, за которого я могла бы выйти замуж, но, увы, он не из моего Дома, так что это совершенно невозможно.
– Я не знал об этом. Это кто-нибудь такой, кого я знаю?
– Знаете ли вы его? Я думаю, что да. Это наш друг, Айрич. Но давайте посмотрим, что делают остальные. Сегодня будет петь сталь, и я не удивлюсь, если в деле поучаствует и немного волшебства, так как у меня в руке будет посох.
И не дав Пэлу ответить на это потрясающее заявление, которое она так небрежно обронила, Тазендра встала и пошла туда, где Грассфог и его друзья разожгли маленький костер и пили кляву.
– Ну, – сказала она, обращаясь к сему достойному мужу, – ты и твои товарищи, вы готовы к сегодняшнему веселью?
– Готовы? – переспросил Грассфог. – Я не могу себе представить, что есть что-нибудь, что подготовит нас лучше, так что, волей-неволей, ответ да.
– И вы с нетерпением ожидаете открытия игр?
– Миледи, – сказал недавний бандит, – почему вы считаете, что я должен с нетерпением ждать этого?
– Ну, почему бы и нет?
– Миледи, я уже был приятно разочарован, когда, после поражения нашей банды, нас всех не убили, что было бы, как вы должны согласиться, в порядке вещей.
– О, этого я не отрицаю; но Ее Величество милосердна.
– Я осведомлен об этом.
– И?
Грассфог пожал плечами. – И мы получили еще несколько дней жизни, за что очень благодарны. Так что если мы умрем сегодня-
– Да, если вы умрете?
– Это будет для нас намного хуже. Мы заработали несколько дней, а мы смотрим на каждый день жизни, особенно на тот, который был получен благодаря отсрочке смертного приговора, как на подарок. Так что, как вы понимаете-
– Да?
– Мы не торопимся играть, но ничего не изменилось бы и в том случае, если бы мы рвались в бой. Мы сделаем то, что нам прикажут, и умрем, когда придет время умирать, и будем благодарны за время между этими событиями.
Тазендра потрясла своими длинными волосами и сказала, – Мой друг, мы смотрим на веши совершенно иначе.
– Клянусь Богами! Мы должны! Потому что, во-первых, я не Дзур.
– Да, это чистая правда. А во-вторых?
– А во-вторых вы не бандит.
– Ты знаешь, но я думаю, что твои слова – большая правда.
– Большая правда? Ба, я работаю только с маленькими правдами. Маленькие правды, маленькие кошельки, маленькие награды. Так учил нас наш предводитель, Вадр – потому что он считал, что маленькие кошельки скорее всего не вызовут больших погонь. А большие погони ведут к плену, а плен для бандита не обещает ничего хорошего. И, как мне кажется, он был прав.
– Ты так думаешь?
– Я думаю, что первый же раз, когда он отступил от этого принципа, привел его к смерти.
– Определенно, это хороший аргумент за этот принцип.
– Да, я тоже так думаю.
– И, тем не менее, лично я всегда была более счастлива, когда мы занимались большими делами.
– Тогда вы, должно быть, с нетерпением ожидаете начала сегодняшнего праздника.
– О, конечно, конечно. И, более того, мне очень жаль, что вы все нет.
Грассфог пожал плечами. – Мы будем сражаться точно так же, и, когда все кончится, разве это будет иметь значение, не правда ли?
– Да, я думаю, что вы правы.
– Тогда хорошо, что все хорошо.
Тазендра нахмурилась и попыталась понять смысл этой фразы, но, в конце концов, дружески улыбнулась Грассфогу, потом небрежно кивнула и пошла туда, где сидели Пиро, Китраан, Ибронка и Рёаана. Когда она подошла, Китраан взглянул на нее и сказал, – Как вы думаете, в сегодняшней битве будет много волшебства?
– Ну, – сказала Тазендра, – я собираюсь попытаться использовать мое новое заклинание; и я легко могу себе представить, что будет и еще кто-нибудь, кто сделает то же самое. Но что заставило вас задать этот вопрос?
– Мы обсуждали это между собой, – сказал Китраан.
– Это правильно и вовремя, – немедленно сказала Тазендра. – Перед битвой обычно много говорят. Некоторые спят, но это скорее необычно и говорит о таком хладнокровии, которое, признаюсь, далеко за границами моих возможностей. Некоторые хотят побыть одни и помолчать, и я уважаю это, хотя-
– Да, – сказал Китраан. – Мы только что обсуждали одну тему.
– О, но это совершенно другой вопрос. Для того, чтобы судить, необходимо знать, какую тему вы обсуждали.
– Хорошо, я немедленно скажу вам.
– Да, я слушаю.
– Мы обсуждали волшебство и его использование в предстоящей битве.
– Достойный предмет для обсуждения; так я скажу, – изрекла Тазендра без малейших колебаний.
– Я рад, что вы так думаете, – сказал Китраан.
– А я хотела бы знать, – сказала Рёаана, – использовать волшебства, не противоречит ли это –
– Да?
– …нашей чести?
– Чести? Но, как это может противоречить?
– Потому что Орб на нашей стороне.
– Ну, и если он у нас?
– У наших врагов его нет. Следовательно мы в состоянии делать то, что они никак не могут сделать.
– И, тем не менее, если бы они выбрали стать гражданами, разве они не смогли бы воспользоваться Орбом?
– Конечно, – сказала Рёаана. – Но если бы они сделали это, им пришлось бы сдаться.
– Да, есть кое-что в ваших словах, – согласилась Тазендра. – А вы, Пиро, что вы думаете об этом?
– О, – сказал Пиро, – что касается меня-
– Да?
– Я обдумываю этот вопрос.
– Да, он стоит того, чтобы его обдумать, – согласилась Тазендра. – Но что касается меня-
– Да, что касается вас?
– В таких случаях я всегда хотела бы услышать мнение моего друга Айрича.
– Тогда давайте позовем его, – сказала Ибронка. – Я тоже, с удовольствием, услышала бы его мнение.
– Согласен, – сказал Пиро. – Давайте спросим его.
– Очень хорошо, – сказала Тазендра. – Айрич! Подойдите, пожалуйста, мы хотели бы задать вам вопрос.
Лиорд сидел, опершись спиной на дерево, скрестив перед собой лодыжки и закрыв глаза. Улышав свое имя, он открыл их, слегка улыбнулся, встал, подошел к Тазендре и поклонился. – Вы что-то хотели, моя дорогая?
Мы должны добавить, что Кааврен, Пэл и Зарика, которые негромко разговаривали между собой, заметили это, и, не обменявшись ни единым словом, решил последовать за Айричем и послушать разговор.
– У нас возник спор, и мы бы хотели, чтобы вы разрешили нашу проблему.
– Я к вашим услугам, как всегда. Что за предмет спора?
Айричу быстро объяснили, в чем суть дела, после чего он нахмурился и пожал плечами, – Ну, – сказал он, – я считаю, что этот вопрос можно прояснить достаточно легко. Моя дорогая юная Тиаса, я боюсь, что вы считаете предстоящее нам дело самым обыкновенным сражением.
– Да, а разве нет? – сказала Рёаана, по настоящему заинтригованная.
– Нет, это намного больше, чем сражение. Это шаг к восстановлению Империи.
– Да, и если это так?
– Защита Империи является первым долгом дворянина, в любые времена. Нападение на Империю означает совершить тяжелое преступление, а те люди, которые это делают, становятся преступниками. И это тяжелое моральное преступление находится за границами закона. Любой аристократ может объявить незаконной ту или иную вещь – но совершить преступление означает сделать что-нибудь неправильно, и противостоять Империи означает совершать преступление. Так что вопрос не в том, что кто-то хочет проверить себя в бою; нет, речь идет о предотвращении огромного зла.
– А разве метод, который при этом будет использован, неважен? – спросила юная леди Дзур, выглядя несколько скептически.
– Важен? – сказал Айрич. – Очень! Это вопрос высшей важности. Благодаря ему цель будет достигнута или нет. Если цель настолько важна, как может не быть важен метод достижения цели?
Рёаана потрясла головой и взглянула на Тазендру, как за помощью, но леди Дзур не обратила внимания на эту молчаливую просьбу и просто насупила брови, как если бы пыталась постичь логику Лиорна; вместо него на помощь Рёаане пришел Пиро, который сказал, – Милорд, разрешите мне попытаться объяснить проблему в других терминах, чтобы мы смоги достичь полной ясности в этом вопросе.