Зарике, с некоторым опозданием, эти вопросы пришли в голову уже тогда, когда она с триумфом ехала по улице Резчиков Стекла, когда Кааврен, который сидел рядом с ней, сказал, – Ваше Величество, я уже подумал о том, где вся армия должна разбить лагерь.
Зарика с облегчением улыбнулась, и сказала, – Ну, Капитан, как хорошо, что хоть у одного из нас есть мысли, так как даю вам слово, что до этого самого мгновения я даже не думала об этом.
– Едва ли долг Вашего Величества состоит в том, чтобы входить в такие незначительные детали.
– Ну, мой дорогой Капитан, я не могу сказать, является или нет размещение тысяч солдат такой уж незначительной деталью, но, в любом случае, я благодарна вам за то, что вы о нем подумали. И?
– Вдоль реки есть несколько мест, где можно разбить лагерь. И, кстати, не будет ли слишком нескромно поинтересоваться, где само Ваше Величество собирается остановиться?
– Это совершенно не нескромный вопрос, но, увы, на который в настоящий момент я тоже не в состоянии ответить. Дом моих опекунов слишком мал для такого количества народу.
– В таком случае не могу ли я сделать себе честь и предложить Вашему Величеству воспользоваться Замком Уайткрест?
– А вы уверены, что это не стеснит вас, Капитан?
– Я бы посчитал большой честью присутствие Вашего Величества в моем доме.
– Очень хорошо, Капитан, сначала я должна навестить моих дорогих опекунов, но, после этого, я и мой двор разместятся в Замке Уайткрест до того времени, пока мы не сможем построить Дворец. Решено.
– Я займусь этим делом.
Кааврен немедленно разыскал Пиро, который ехал вместо со своими тремя товарищами, и сказал, – Мой дорогой сын, нам оказана великая честь: Ее Величество остановится в нашем доме вместе со всем двором. Вы должны немедленно найти Графиню и сообщить ей об этом, чтобы она могла заняться всеми необходимыми приготовлениями.
– А, это действительно большая честь.
– Так оно и есть, и я рад, что ты именно так воспринимаешь это.
– О, мой дорогой отец, конечно. Но я хотел бы знать-
– Да?
– Сколько людей у нас будет жить?
– О, что до этого, я не знаю. Возможно пара десятков.
– Двадцать! В особняке?
– Да, ну и что? У нас есть место, не правда ли?
– Да, я убежден, что у нас есть достаточно места, не так ли?
– Да, я тоже уверен в этом, но я хочу спросить-
– О чем?
– Не будет ли у нас комнаты еще для одного человека?
– Если ты имеешь в виду твоего друга Китраана, я не вижу причины, по которой мы не в состоянии найти место для него.
– На самом деле, – сказал Пиро, покраснев, – я имел в виду не его.
Кааврен, чьи глаза стали даже еще острее, когда он опять оказался на Императорской службе, не мог не заметить краску на щеках Виконта.
– То есть, – сказал он, – есть еще кое-кто, с кем бы ты хотел жить под одной крышей?
– Если это возможно, да.
– Но, ты же понимаешь, сынок, если этот кто-то, случайно, окажется девушкой-
– Да, и если это так?
– Ну, едва ли это будет достойным для молодого человека из хорошей семьи, если-
– Да, если?
– Ну, если такой поступок не сопровождается объявлением о намерении жениться.
– А! – сказал Пиро, покраснев еще больше, чем раньше. – То есть-
– Да?
– С вашего разрешения и с разрешения моей дорогой матушки-
– Ну, с этими разрешениями
– И с согласия ее мамы-
– Да, конечно, с ее согласием-
– Тогда мы были бы не против объявить о таком намерении!
– А, а! – сказал Кааврен, гордо улыбаясь. – Итак, ты собираешься жениться?
– Да, мой дорогой отец. Это именно то, чего я хочу. Она для меня все.
– Я думаю, как ты понимаешь, что я не собираюсь делать ничего, что могло бы помешать твоему счастью, мой дорогой сын; и я конечно поговорю с твоей мамой.
– То есть вы согласны?
– Разве ты в этом сомневался?
– Но, отец, вы даже не спросили, на ком я собираюсь жениться.
– Ты думаешь, что я не знаю? Тем не менее, уже несколько месяцев ты находишься в обществе прекрасной юной Тиасы, которая-
– О, Рёаана? Да, да. Она прекрасная девушка, без всякого сомнения.
– Да, но тогда? Может быть я что-то не понимаю-
– Но я собираюсь жениться не на ней.
– Не на ней?
– Конечно, ни в коем случае.
Кааврен, в замешательстве, нахмурился. – Но, мой дорогой Пиро, если не Рёаана, то кто?
– Кто? Ее подруга, Ибронка! О, я никогда не испытаывал подобные чувства. Разве вы сами не заметили, как вьются волосы за ее ушами? А изгиб шеи? А как много страсти и огня она вкладывает даже в самое простое дело-
– Ибронка? – сказал Кааврен, с расширенными от изумления глазами.
– Ну да, отец, Ибронка. Разве вы не заметили-
– Ты хочешь жениться на этой девушке, Виконт? – крикнул Кааврен.
– Я ничего так не хочу, как этого.
Кааврен уставился на своего сына, и когда он наконец сумел что-то сказать, из его горла бышло что-то вроде лягушачьего кваканья, – Что такое вы сказали мне?
– Я? Что Ибронка и я любим друг друга, и хотим пожениться. Поэтому, как вы понимаете, мы хотим жить под одной крышей-
– Виконт!
– Да, отец?
– Это невозможно!
– Невозможно?
– Это мерзко!
– Что вы такое говорите мне? – воскликнул Пиро. – Но она-
– Она Дзур.
– И?
– Да, но вы Тиаса.
– Я прекрасно знаю об этом, даю вам слово. И тем не менее-
– Как вы можете даже подумать о такой ужасной вещи? Я запрещаю это! Я абсолютно запрещаю это! Что бы сказала ваша мать?
– И тем не менее, – сказал Пиро, щеки которого опять вспыхнули, – мне кажется-
– Нет! И не говорите мне никогда об этом! Я дал вам поручение, и вы должны немедленно выполнить его, сэр! Вы слышите меня? Немедленно!
Мы должны сказать, если читатель еще не догадался, что Китраан, Ибронка и Рёаана были свидетелями этой сцены, видели огонь в глазах Кааврена и его гневные жесты, но были досточно далеко и не слышали ни единого слова из разговора, так что им оставалось только тревожиться ничего не понимая, хотя и недолго. Пиро с некоторым трудом проглотил гневные слова и слезы разочарования, и отправился к Замку Уайткрест, не сказав ни единого слова, зато так пришпорив свою лошадь, что она поскакала яростным галопом. Он ехал настолько быстро, что, хотя Графиня простилась с Ее Величеством почти час назад, она приехала всего за несколько минут до того, как он вошел.
– А, Виконт! – воскликнула она. – Как хорошо видеть вас дома.
– Мадам, – сказал он, кланяясь. – Я должен сообщить вам, что Ее Величество сделало нам честь, решив остановиться вместе со своим двором здесь, во Дворце.
– Это замечательная новость и, на самом деле, великая честь, хотя это и означает, что мне надо очень много сделать. Но, Виконт, почему на вашем лице такое странное выражение и почему вы не торопитесь обнять вашу мать?
– Что до этого, мадам-
– Да?
– Вы должны спросить об этом моего отца.
– О, Пиро? Что вы говорите мне?
– Мне нечего больше сказать, мадам. А теперь прошу извинить меня. Мое поручение выполнено, и теперь-
– Да, теперь? Куда вы идете?
– Я знаю об этом меньше всех в мире, уверяю вас. Но я должен куда-нибудь пойти, и один, иначе, обещаю вам, я сделаю что-нибудь такое, о чем буду очень сожалеть.
– Пиро!
– Прощайте, Мама.
С этими словами Пиро быстро поклонился своей матери и, не говоря больше ни одного слова, повернулся и выбежал из дома.
Грассфог, который ехал вместе со своими товарищами, находился прямо за местом Пиро в колонне (так как армия, приближаясь к Адриланке, выстроилась во что-то, напоминающую четкую колонну), и когда юный Тиаса уехал по поручению, которое мы только что описали, он повернулся к Йасе, которая скакала рядом с ним, и заметил, – Ты видела, мой друг? Мы не должны быть здесь.
– Я не поняла, что ты сказал мне, – сказала Йаса. – В каком смысле мы не должны быть здесь?
– Разве ты не заметила сцену, которая только что произошла между капитаном и его сыном?