Нет, Грета, постепенно смирявшаяся со смертью Штригеля, не жалела, что стала женой Менгера. Но полюбить его по-настоящему не могла, образ Дитриха постоянно вставал между ними. Оскар знал, но мирился с этим, довольствуясь тем, что Генриетта могла ему дать.
Повинуясь порыву, она нежно провела рукой по мускулистой груди мужчины, поросшей седеющими волосами, и приникла к его губам.
Избавившиеся от тяжёлых костюмов путешественники отдыхали, развалившись в креслах. Брюнет делился с внимательными слушателями подробностями вояжа в будущее параллельной реальности.
- К двадцать пятому веку эти люди достигли невиданных высот в сфере истребления, а Соединённые Штаты, в виде эксперимента, уничтожили почти всё население Африканского континента с помощью злобных биороботов...
- И как они выглядят? - заинтересованно спросил Август.
- Мы их не видели, но, судя по рекламным картинкам компании-производителя, предлагающей мини-версии для индивидуального использования, это жутковатая помесь нескольких животных. Домашние питомцы ходят на четырёх лапах, но в случае необходимости могут передвигаться и на двух задних, используя, как оружие, передние, вооруженные огромными когтями.
- Какой кошмар, - передёрнув плечами, пробормотал Бруно.
- Да это просто великолепно, - восторженно отозвался Август, - то, что нам нужно!
- Ещё, - продолжил атлет, - эти существа обладают набором острых и крепких зубов, одним щелчком которых могут разорвать человеку горло или отхватить конечность.
Лицо Бруно перекосилось от отвращения, и он произнёс:
- Август, тебе не кажется, что подобным тварям не место в нормальном обществе?
- Нормальном?! - зашипел тот, поддерживаемый негодующими восклицаниями соратников, - Где ты видишь нормальное общество? Империя рухнула, а то, что зреет на её обломках, противно и Богу, и людям.
- Я бы не сказал... - нерешительно начал мужчина, но его бесцеремонно прервали.
- Лучших граждан павшего государства, - поднявшись и наступая на учёного, грозно пророкотал брюнет, - казнят на площадях без суда и следствия. Вокруг разруха: как в экономике, так и в законодательстве. Мне едва удалось избежать смерти в застенках Штригеля, и если бы тот не сдох от руки собственной жены-психопатки, я уничтожил бы его при первой возможности...
- При чём тут ваши счёты со Штригелем, Людвиг? - пятясь, по-петушиному закричал Бруно. - Речь идёт о многих человеческих жизнях...
- Какое значение они имеют во время войны?! - завопил Август, надвигаясь на коллегу. - Наша задача - сбросить правительство Менгера и возродить Империю с её порядками. Очистив мир от славян, цыган, евреев и других неполноценных народов, мы облагодетельствуем его, а властелину, не сумевшему справиться с бедствием, придётся уйти в отставку. Если, конечно, он не погибнет до этого.
Оппонент окаменел.
- Откуда, откуда у тебя такие садистские склонности? - вопросил он. - Я могу понять Крюгера...
Бруно дёрнул подбородком в сторону атлета.
- Но ты... Что плохого тебе сделали, я спрашиваю не о невинных людях, Штригель и Менгер? За что ты их ненавидишь? У тебя есть лаборатория, а значит, возможности для исследований, и...
- Молчать! - завизжал Август, топая ногами. - Разве ты не видишь, чем я занимаюсь по заказу правительства? Дурацкими излучениями для поддержания климата, заградителями от атомных бомб. Как ты думаешь, это мне интересно, а?
- Это необходимо. Ты же не хочешь, чтобы однажды американская ядерная смерть свалилась нам на голову...
- Ничего ты не понимаешь, Бруно, - неожиданно успокоившись, миролюбиво заявил Август, - поскольку ты лишь ассистент, и тебе не дано постигнуть величия стремлений истинного учёного.
Отвернувшись от коллеги, он обратился к Крюгеру:
- Что ещё?
- А ещё мы добыли оригинал документа служащего компании.
И мужчина протянул собеседнику пёстрый пластиковый прямоугольник.
[1] Морфин - анальгетическое (обезболивающее) наркотическое средство.
Глава 2
Разбудили Дитриха громкие голоса, спорящие в соседней комнате. Изольды рядом не было, Ниада забрала дочку. Штригель, потягиваясь, направился к двери, но замер на пороге, услышав своё имя. Говорил Натон:
- Если помните, я настаивал, чтобы вы не скрывали от него правду о Генриетте. Предупреждал, что из этого не выйдет ничего хорошего. Если он покончит с собой, как мы сможем жить с таким грузом на совести? Это всё твоя ревность, Ниада.