Этих первопроходцев космоса называли косморазведчиками. Профессия косморазведчика была весьма опасной, в случае неправильного избрания места выхода в натуральный космос космический корабль сгорал в огне термоядерной реакции вместе с экипажем. Конечно, работа косморазведчиков прекрасно оплачивалась, но многие из них больше денег ценили право, дарованное императором только им одним: право именования. Только они да еще император могли давать имена не имевшим еще имени космическим объектам: звездам, планетам, спутникам планет, кометам, астероидам. И чем больше был риск косморазведчика, то есть чем больше его предшественников погибло, пытаясь нащупать выход к той или иной звезде, тем выше поднималась планка оплаты его труда. Это касалось и денег, и чести. Так, в случае выполнения особо трудного задания косморазведчик получал право дать имя не какой-то глыбе льда, не аммиачной планете, но целому солнцу, несущему жизнь многим мирам.
- На пути косморазведчика ты вполне можешь свернуть себе шею, так что тебе совсем необязательно именно сейчас кувыркнуться в про пасть , - сказал голос.
Джонни зашагал к гравилету.
Сделав несколько кругов над утесом, он повел машину к космодрому, клянясь себе, что настанет день, когда на звездной карте загорится имя его единственной.
На Земле Джонни первым делом позвонил матери. Дома все было по-прежнему, мистер Голд целыми днями пропадал на работе, миссис Голд скучала. Когда мать поинтересовалась, что с его женой, обошлось ли, Джонни коротко сказал:
- Лола умерла.
Миссис Голд всполошилась:
- О боже! Как это могло произойти? Неужели…
- Да, та самая болезнь. У меня остались деньги, семьдесят тысяч кредов, из тех, которые дал мне отец. Я перешлю их ему по почте. Тридцать тысяч кредов остаюсь должен.
- Можешь не пересылать. Я поговорю с ним.
- Я должен это сделать, мама. Тем более, поверь, деньги мне теперь не нужны.
- Уверена, отец простит тебя, когда узнает, что случилось.
- Ты думаешь, он ничего не знает?
Джонни не сомневался, что мистер Голд был в курсе всего, что происходило с ним.
Покорно прослушав слезливые материнские причитания и охи, Джонни повесил трубку.
Теперь нужно подумать о будущем.
В гостинице “Солнечная Корона” он снял номер с компьютером. У компьютера Джонни затребовал информацию о профессии “косморазведчик”. Через минуту запищал принтер, и вскоре в руках у Джонни оказались нужные сведения.
На косморазведчика учили в Академии Астронавтики и в частных школах косморазведчиков. В Академии Астронавтики обучение продолжалось пять лет, в частных школах косморазведчиков - два года. По окончании обучения необходимо было сдать экзамен, который принимала комиссия из членов Академии Астронавтики и чиновников Имперской Службы Космической Разведки (ИСКР). Сдавшим экзамен присваивалось звание “косморазведчик”. После пятилетнего курса обучения становились, как правило, косморазведчиками второго класса, после двухлетнего - третьего класса. Косморазведчики второго класса заполняли свободные вакансии в управленческих структурах ИСКР, косморазведчики третьего класса составляли передовой отряд косморазведки, это были те самые рабочие лошадки, которые делали дело, удачи которых вперемежку с нередкими смертями и размечали космические карты.
Джонни в чиновничье кресло не стремился, так что ему прямой был путь в частную школу косморазведчиков.
Частных школ косморазведчиков действовало больше сотни, почти все они находились в Терригане. Компьютер предоставил Джонни разбивку этих школ на группы качества, произведенную на основании двух параметров: процент выпускников, сдавших государственный экзамен на косморазведчика; процент успешных икс-переходов, совершенных выпускниками данной школы по отношению к общему числу совершенных выпускниками данной школы переходов. Всего групп качества было три. В первой, в группе лучших, находилось четыре школы. Джонни затребовал информацию по ним.
В трех лучших школах из четырех за право сдать вступительные экзамены нужно было заплатить тысячу кредов. Разумеется, сама эта плата еще не гарантировала поступление. В четвертой, в школе братьев Сиртаков, денег с испытуемых не брали.
Джонни отправился в школу братьев Сиртаков. По пути он зашел на почту, подписал чек на семьдесят тысяч кредов и отправил его своему отцу. Денег у него оставалось совсем немного, меньше тысячи кредов, так что выплатить тысячу кредов за право сдать вступительный экзамен он не мог. Вместе с тем, говоря матери, что деньги ему в ближайшее время не понадобятся, он знал, что говорил. В школах косморазведки обучали бесплатно, деньги за обучение потом возвращались дипломированными косморазведчиками из их заработка. Введенная же в нескольких школах плата за вступительные экзамены была лишь способом избавить экзаменаторов от лиц, не имевших серьезных намерений работать в косморазведке.
Школа братьев Сиртаков находилась на Второй Ньютоновской улице. Пятиэтажное здание с колоннадой внизу было покрыто снаружи розовыми пластиковыми плитами под мрамор. Войдя в холл, Джонни на секунду задержался у стенда “Наша слава”. Под этим заголовком, выполненным из искусственных рубинов, шла длинная вереница имен, рядом с каждым именем находилась голограмма героя и красная кнопка. В центре стенда размещался маленький экран. Подобные стенды были почти что в каждом уважающем себя учебном заведении, поэтому Джонни прекрасно знал назначение кнопок. Нажавший какую-то из кнопок увидел бы на экране видеохронику, касавшуюся лица, рядом с именем которого на стенде находилась эта кнопка. Пробежав взглядом по череде имен, некоторые из которых были на слуху у всех землян, Джонни пошел искать учебную часть.
Это оказалось не так-то просто: пройдя два этажа из конца в конец Джонни не повстречал ни одного человека, у которого можно было бы навести справки. Он толкнулся в одну дверь, в другую, третью… Все двери оказались заперты. Уж не говорила ли эта тишина о том, что братья Сиртаки разорились, обанкротились, вылетели в трубу? Следующая дверь, к которой он подошел, открылась сама.
Девушка в черном декольтированном платье, губы-вишенки, тени и румяна, процокала мимо него каблучками.
- Извините… - окликнул ее Джонни.
- Что вам?
- Я хочу поступить в вашу школу. Это в учебную часть, да?
- Очень жаль, вы опоздали. Набор уже сделан. Сейчас все - на площади Величия Империи, у нас посвящение в ученики.
Девушка отвернулась.
Джонни не собирался давать этикеточной красотке возможность думать, что он перестал существовать.
- Я готов рисковать головой на работе косморазведчика, так мне что, ждать год, чтобы рискнуть головой?
- Вы, кажется, считаете, что на учебу к себе мы зазываем? У нас каждый год конкурс сто человек на место, так что и без вас желающих рискнуть головой хоть отбавляй.
- Но я не могу ждать год!
Девица пожала плечами.
С ненавистью проводив глазами покачивающиеся бедра, Джонни опустил голову. Он и помыслить не мог, что целый год будет им потерян впустую. Он не допустит этого. Да и что он так разволновался? Разве можно доверять словам раскрашенной дурочки? Он поговорит с самими братьями Сиртаками, в конце концов, им решать, а не этой пигалице.
Подняв глаза, Джонни увидел табличку: “ПРИЕМНАЯ”. Он толкнул дверь.
В комнате, откуда вышла крашеная девица, стояли: стол с компьютером и телефонами, большой диван, шкаф, несколько кресел. Украшением приемной являлся так называемый пейзажный экран-калейдоскоп. На экране во всю стену шли картины космоса: проплывали звезды, появлялись и исчезали вдали космические корабли, иногда весь экран занимало какое-то солнце с огненными протуберанцами по краям. Из множества введенных в ячейки памяти картинок электронное устройство создавало определенное полотно, причем последовательность показа полотен и характер рисунка никогда не повторялись.
Джонни, мельком взглянув на экран, зашагал к двери, на которой висела табличка: “ЖАК СИРТАК”.
Дверь была закрыта. Джонни надавил на ручку несколько раз - никакого результата. Мистер Жак Сиртак, очевидно, сейчас находился на площади Величия Империи вместе со своим братом, преподавателями школы и учениками.