- Ничего не получится. Партнерство подразумевает дележ, а я не хочу ни с кем делить семечко.
- Мое дело верное, так что мы сможем добыть два семечка, одно для вас, другое для меня. Вам хватит одного семечка?
- Да, мне хватит одного семечка. - Джонни заинтересовался. - Валяйте, рассказывайте, на что вы хотите меня подбить.
После минутной паузы Спич сказал:
- Трилистник любит смелых, тех, кто настолько бесстрашен, что способен пойти на любое безрассудство ради семечка. Вот вам тайна семечка, мистер Голд, тайна, над которой столько лет ломают головы: семечко дастся всякому, кто достигнет предела бесстрашия, возможного в нашей жизни.
- Значит, по-вашему, прояви я бесстрашие, и семечко…
- И семечко покажется вам. А там останется только сорвать его с цветоножки и положить в карман. Мы сможем взять с Трабатора по семечку, если поможем друг другу все это организовать.
- Что организовать?
- Вот это проявление бесстрашия. Вы думаете, это так просто, выказать перед лицом трилистника предельное бесстрашие?
- И как вы это себе представляете? - Джонни приготовился внимательно слушать.
В словах Спича ему почудилось рациональное зерно. Он и сам уже начинал думать, что только нечто чрезвычайное смогло бы дать ему в руки семечко трилистника. Правда, немало счастливчиков уверяло, что ничего особенного ими не делалось чтобы заполучить семечко, просто искали они его и нашли, но ведь они могли и скрытничать или не заметить особенное в привычном.
- Метод мой прост и непрост, - смуглолицый кашлянул, прочищая горло. - Нет ничего притягательнее вида смерти. Надо убить, чтобы увидеть семечко. (“Ах, вот оно что”, - подумал Джонни.) Убей, и вознесешься над миром. Только убийство должно быть необычным, иначе трилистник не заинтересовать. Да, да, я знаю, что вы скажете мне сейчас, многие пытались убивать, а прок вышел у единиц. Это потому, что убивали грубо, как мясники, трилистник же - материя утонченная, его без пикантностей не улестишь. Вот в этом и есть мой способ. Во-первых, она, то есть наша жертва, должна быть девственницей. Во-вторых, перед тем как убить, ее надо будет…
Какая- то сила подхватила Джонни, и то, что он делал дальше, куда более управлялось этой силой, чем его сознанием.
Джонни схватил Спича за воротник, раскрыл дверь, вытащил его в коридор, протащил его волоком один лестничный пролет, после чего, повинуясь непреодолимому желанию от Спича избавиться, толкнул его в загривок так, что тот полетел вниз считать ступени.
Голд вернулся в номер. На другое утро он встретил в коридоре Мака Ранкена. Ранкен остановил его.
- Вчера тут крутился один тип, паук с волосатыми лапами, - сказал Ранкен. - Если он подойдет к тебе и попытается заговорить, сразу давай ему в зубы. Он из старателей-стервятников, слышал про таких? Они верят, что если на тот свет кого-то отправить, и чтобы рядом с трилистником это было, то сразу семечко увидишь. Короче, грязью занимаются, а распишут так, будто в святой воде зовет полоскаться.
- Мною этому пауку-стервятнику не полакомиться, - произнес Джонни.
Скитания по городу в этот день для Голда закончились так же безрезультатно, как и в предыдущие дни. Вечером, примерно в то же время, как и накануне, в дверь номера Джонни постучали. “Если это Спич, вызову полицию”, - подумал Джонни, направляясь к двери.
ЧЕРЕДА СМЕРТИ
Дверь открывалась внутрь номера. Открывая дверь, Джонни почувствовал некое давление на дверь снаружи, как будто стучавший хотел, чтобы дверь открылась как можно быстрее, и в нетерпении помогал Джонни рукой.
Вместе с дверью в номер к Джонни ввалился человек, сидевший прислонившись спиной о дверь на полу в коридоре.
Красная лужа сразу бросилась Джонни в глаза.
Бог мой, не живой человек это был, а труп.
Джонни не пришлось теряться в догадках, чей это был труп. Он ожидал увидеть Спича, стервятника Спича, старателя, видевшего в кровавых оргиях единственно верный способ овладения семечком, - и вот он, Спич, валяется у ног Джонни, только не живой, а мертвый. Надо сказать, мертвец выглядел неважно. Шея у него была рассечена, что называется от уха до уха, обрубки сосудов и рассеченные мышцы вызвали бы приступ тошноты у кого угодно.
Не притронувшись к Спичу, Джонни вернулся в номер. Первым делом он позвонил в полицию, затем сообщил портье о происшедшем. У бедняги портье аж язык отнялся, и Джонни пришлось несколько раз переспросить, хорошо ли тому слышно.
Повесив трубку, Джонни подошел к двери и, стараясь не ступить в кровавую лужу, выглянул в коридор.
Не было похоже, чтобы Спича тащили по коридору: кровавой дорожки нигде не было видно. Спича убили у двери номера Джонни? Но если бы это было так, Джонни услышал бы какой-то шум, а он ничего не слышал. Да и, если бы убийство Спича произошло только что, Джонни застал бы его агонию, а ведь он увидел уже вполне состоявшийся труп. Скорее всего, труп подняли на этаж в мешке. Убийцы действовали быстро, чтобы их не заметили, извлекли труп из мешка, посадили на пол спиной к двери номера Джонни, постучали в дверь. Постучав, убийцы немедленно удалились. Вот только откуда эта кровавая лужа? Или убийцы не только труп подняли на этаж в мешке, с ними была и банка с кровью?…
Подъехал лифт. Из лифта вышла и направилась к Джонни целая делегация: впереди - лысый старичок портье и управляющий гостиницей, кудрявый мужчина средних лет, позади них шагали три человека в униформе гостиничных служащих.
Управляющий гостиницей, мистер Оберс, представившись Джонни, поинтересовался:
- Так вы вызывали полицию?
- Да, я же сказал портье. Эй, что они делают?
Служащие, приблизившись, дружно взялись за труп и затащили его в номер Джонни. Ничьего соизволения они не спрашивали, убрав труп с видного места, они извлекли из карманов толстые голубоватые салфетки и принялись собирать ими кровь.
- Позвольте войти в ваш номер, мистер Голд? - спросил управляющий.
Они втроем вошли в номер Джонни - сам Джонни, портье и мистер Оберс.
Управляющий сказал:
- Возможно, нам не следовало бы в интересах следствия трогать труп, но, согласитесь, все же коридор гостиницы - не морг и не свалка. Вы не обратили внимание, мистер Голд, кроме вас еще кто-то из наших гостей видел ЭТО?
- В коридоре было пусто, когда я раскрыл дверь. А так… кто его знает.
- Я бы очень попросил вас не распространяться об этом. То есть полиции мы с вами обязаны рассказать все, а вот приятелям и приятельницам… Конкуренция в гостиничном бизнесе на Тра-баторе очень велика, если про этот труп станет известно публике… Я понимаю, мистер Голд, что прошу вас пойти на определенные ограничения. Что вы думаете о том, чтобы перейти в номер более высокого класса без доплаты?
- Меня устраивает этот номер.
- Возможно, вы предпочли бы принять от администрации гостиницы компенсацию за вашу сдержанность в иной форме? Сто, двести, триста кредов? Назовите сумму.
- Успокойтесь, мистер Оберс, я не болтун.
- Значит, сделаем так: вы будете жить в этом номере сколько пожелаете за счет гостиницы.
- Это очень любезно с вашей стороны. - “Человек рвется расстаться со своими деньгами, зачем же ему мешать?” - подумал Джонни. - Надеюсь, я вас не разорю, не век же мне торчать на Трабаторе.
В номер без стука вошли четверо полицейских. Один из них козырнул:
- Лейтенант Шон. Что тут у вас стряслось?
Лейтенант, конечно, сразу заметил труп, и тем не менее обратился с вопросом к Оберсу. Мистер Оберс пустился в объяснения. Спич всему городу был известен, знал его и мистер Оберс. Разумеется, из гостиницы Спича всегда гнали. Неудивительно, что этот негодяй кончил перерезанным горлом. Зачем трогали труп? Иными словами, зачем убрали труп с видного места? Обязанность Оберса - заботиться о репутации гостиницы. Если же он что-то нарушил, то готов заплатить штраф.
- Значит, вы, мистер Голд, первым увидели труп? - спросил Шон.
- Не знаю. Но как только я увидел его, я сразу позвонил вам.
Пока лейтенант Шон беседовал с Оберсом и Джонни, его спутники не бездействовали. Черные головки датчиков обнюхивали углы, мигали глазки приборов, красные и синие лучи лазеров-следопытов считывали информацию с окружавших предметов и заносили ее на нейротронные диски. Потом все хитроумные приборы были убраны в два маленьких чемоданчика, в большой чемодан на колесиках поместили труп. Чемоданы понесли и покатили к лифту.