Он посветил фонариком в окно - и сразу же погасил его. В зигзаге луча электрического света он увидел комнату со стандартным казенным убранством - койка, тумбочка, умывальник. Очевидно, это была камера, чуть-чуть лучше обставленная, чем его. И камера на пустовала: на койке лежала и спала девушка. Короткая стрижка, вздернутый носик, сочные губы… Девица была узницей, не иначе, а не монашкой и не институткой, раз она находилась в тюремной камере.
Джонни не было дела до девушек-узниц. С досадой он отвернулся от темного окна. Что же теперь ему ждать, пока какое-нибудь из освещенных окон погаснет?
За его спиной раздался женский голос:
- Эй, мистер! Мистер!
Он обернулся.
Девушка стояла у окна. Она смотрела прямо на него.
- Извините, я не спала. Вы напугали меня своим лучом. Хотя, спросите вы, чего мне здесь бояться?
- Говорите тише, - буркнул Джонни и вплотную подошел к окну, из которого выглядывала девушка. - Вам что-то нужно от меня?
Она смутилась.
- Ничего, только мне показалось… Вы ведь не из полицейских?
- Вы очень догадливы, я не из полицейских. Прошу вас, ложитесь спать. Я занят одним делом, позвольте мне довести его до конца, мисс.
- Миссис Тоберс. Шейла Тоберс. Если судить по вашей речи, вы недавно прилетели с Земли, мистер…
- Мистер Голд, - Джонни начал тревожиться, разговор затягивался. Кто знает, когда сменялись тюремщики и не проверяют ли ночью посты. Возможно, его бегство будет обнаружено с минуты на минуту.
- А я на Трабаторе давно, - продолжала девушка с ноткой печали в голосе, не замечая нетерпения собеседника. - Мне было шесть лет, когда мы прилетели сюда с отцом. Он был старателем. Потом он умер. Два года назад я вышла замуж за Роя Тоберса, крупного торговца пряностями.
- Поздравляю, - Джонни все явственнее проявлял беспокойство. - Что я должен передать вашему мужу? И, пожалуйста, говорите быстрее. Иначе мне не удастся отсюда выбраться, и ваш муж не получит от вас весточки.
- Что передать Рою? Он умер месяц назад. Его казнили.
Джонни стало неловко.
- Мне очень жаль, миссис Тоберс. - Он почтил память неизвестного ему торговца пряностями короткой паузой. - А теперь я попросил бы вас прилечь на койку и считать до тысячи.
Как бы не услышав его, Шейла Тоберс задумчиво произнесла:
- И меня… меня тоже казнят. Послезавтра. Вы прочитаете об этом в газетах, все-таки не каждый день отправляют в газовую камеру офицера полиции.
Джонни, уже отходивший от окна, вернулся.
- Вы, миссис Тоберс, офицер полиции?
- Да, я окончила Терриганскую полицейскую Академию, работала в центральном полицейском Управлении Трабатора. В отделе контроля за нравственностью.
- Раз вы работали в полиции, то… Вам известно, как устроена эта тюрьма?
- Я была здесь четыре раза, когда работала в полиции. Расположение комнат и коридоров примерно я знаю.
- Вам не хотелось бы отсюда удрать?
- Хотелось бы. Если бы меня на воле ждал Рой. А Рой…
- Миссис Тоберс, простите, что я вас перебиваю. Бели вы не хотите сами убраться отсюда, быть может, вы расскажите мне, как это сделать?
- Пожалуйста. Видите то окно? За ним - коридор, который вас выведет к одному из служебные входов в это здание. Что там вы прячете за спиной? Лучемет? Значит, у вас есть шанс справиться с охраной. Ограждения у тюрьмы нет, надеются на защитный купол, но он не помешает выйти отсюда. Его полярность установлена так, что он препятствует проникновению в тюрьму, а не выходу из нее. Он служит препятствием тем, кто вознамерился бы напасть на тюрьму, а узников, здесь считается, вполне оградят от побегов тюремные стены и тюремщики. Вам бы только попасть в лес, а там будет проще.
- В какой лес? Разве тюрьма находится не в Нью-Канторе?
- До Нью-Кантора отсюда полторы сотни миль. А вокруг - Олохонский лес. Городок Олохон расположен в трех милях отсюда.
- Это маленький город?
- Пятнадцать тысяч жителей.
- Значит, мне не стоит туда соваться. Как мне попасть в Нью-Кантор?
- На Трабаторе есть место, где вы будете в большей безопасности, чем в Нью-Канторе.
- И что это за место?
- Альпадские горы. Их еще называют Новые Альпы. Это к востоку отсюда. Там у старателей своя власть, свои судьи. Полицейские туда стараются не соваться. Конечно, альпадских старателей давным-давно вразумили бы, если бы семечко не находили там чаще, чем в других местах, и если бы это не объясняли тамошними вольными порядками.
- Как мне добраться до этих Альпадских гор?
Шейла Тоберс пустилась в подробные разъяснения. Чем больше Джонни слушал ее, тем больше понимал: один до Альпадских гор он не доберется.
- Вы не могли бы стать моим проводником к горам? - спросил он, оборвав девушку на полуслове.
- Вашим… проводником? Вы предлагаете мне покинуть тюрьму?
- А вам приносит удовольствие, что вы гниете здесь?
- Мне осталось недолго ждать. Послезавтра…
- Вы можете совсем не ждать. Да и почему бы вам не насолить полицейским, раз уж они так поступили с вами?
- То есть… чем насолить?
- Если вы поможете мне сбежать, у очень многих здешних чинов прибавится морщин. А может, кто-то и кресла своего лишится.
С лица Шейлы Тоберс медленно сползла отрешенная полуулыбка.
- Я выведу вас в горы, - просто сказала она.
- Отойдите к стене, я уберу решетку с окна.
Несколько движений плазменным лучом, и от решетки остались одни “пеньки” вверху и внизу оконного проема. Джонни помог девушке вылезти из окна, за что она шепотом поблагодарила его, оказавшись на каменной плите внутреннего двора.
Джонни поинтересовался:
- Офицеры полиции на Трабаторе, полагаю, иглометом умеют пользоваться?
- А вы как думаете?
- Смотрите, у меня есть одна вещица для вас. - Он протянул ей игл омет пожилого полицейского. - Вы знаете, что надо делать, чтобы из этого отверстия вылетела птичка?
- Не насмешничайте. Экзамен по стрельбе из игломета я сдала с первого раза, пересдавать не пришлось.
Джонни все же не удержался от объяснения, как нужно пользоваться иглометом. Затем они подошли к окну, на которое указывала Шейла То-берс.
Заглянув в освещенное окно, Джонни увидел коридор, уходивший вперед и там, впереди, поворачивавший налево. В коридоре никого не было.
Он принялся действовать лучеметом. В это окно было вставлено стекло, снаружи от которого располагалась решетка. Плазменный луч перерезал прутья решетки, после чего оконное стекло радужной массой сползло на подоконник. Подождав, пока стекло немного остынет, Джонни перебрался через подоконник в коридор и помог перебраться Тоберс.
Они пошли по коридору. Справа в коридор выходили двустворчатые двери. Внезапно из одной такой двери вышел полицейский с двумя пластиковыми бутылками и коробкой печенья в руках. Только он повернул голову в сторону беглецов, Шейла Тоберс выстрелила.
Полицейский упал, перед своим падением уронив на пол бутылки и печенье. Некоторое время у него беззвучно шевелился рот, ему, конечно, хотелось крикнуть, предупредить своих товарищей, но парализующий яд, нанесенный на иглу, действовал очень быстро, тем более, что игла попала ему в шею.
Перешагнув через полицейского, Джонни и Шейла Тоберс пошли по коридору дальше. Они подходили к повороту, когда из-за поворота показались двое полицейских. Видимо, поблизости находился пост, и постовые, услышав шум рухнувшего тела, вознамерились посмотреть, что там было такое.
Прежде, чем упасть, полицейские успели несколько раз выстрелить. Одному из них повезло, его подстрелила Тоберс парализующей иглой, другой упал разрезанный от плеча до пояса плазменным лучам. Джонни и Тоберс благодаря чистой случайности остались невредимыми.
Они остались невредимыми, но им приходилось действовать намного быстрее, чем раньше. Они побежали.
У выходной двери охранников не было, полицейские остались лежать в коридоре. Джонни и Тоберс выбежали из тюрьмы.
Вероятно, дверь находилась под прицелом видеокамеры, потому что едва они выбежали из тюрьмы, по всему тюремному зданию зазвучала сирена, замигали лампочки сигнализации.