Быстро взглянув на зеленые листья, не показалось ли где Семечко, горбун убрал лучемет в кобуру и обернулся к телохранителям:
- Достойного Момнона, моего воспитателя и друга, хватил удар. Мне пришлось воспользоваться лучеметом, чтобы он не мучился, вы поняли? Он будет похоронен с почестями, заслуженными им, а пока отнесите тело в подвал. Да передайте, пусть сообщат на Мегал: я объявляю трехдневный траур по всей Андроудии.
Эспар подал знак, веля телохранителям приступить к исполнению его приказа. Они было взялись нести тело по-простецки, за руки и за ноги. Эспар выбранил их. В зале стоял стол, покрытый богатой скатертью, как бы специально предназначенный для переноса на нем подобных предметов. Тело Момнона было возложено на стол, прямо на скатерть, после чего охранники осторожно взялись за ножки и, отдуваясь, понесли стол вместе с телом.
Сумрачный Эспар направился в покои своей жены.
Когда Виолану и Голда вернули в его резиденцию, его позор увидели все: челядь, телохранители, приближенные… Она не скрывала своей порочной страсти. О боги Мегала, каких сил ему стоило сдержаться, не изничтожить ее тут же, а лишь приказать отвести Виолану в ее спальню и сторожить ее там! Как же она могла?… Как же она посмела?… А ведь он верил ей, он верил, что она любит его, а если не любит, то, во всяком случае, старается полюбить. Оказалось, все было притворством. Если бы хоть какое-то чувство она испытывала к нему, разве она выставила бы его на посмешище?…
Охранник вытянулся, заметив его. Перед дверью спальни Эспар задержался. Что это, сомнение ли промелькнуло по его лицу, или это был страх? Посуровев, он толкнул дверь.
Эспар вошел в большую комнату с окном во всю стену, со стенами в дивных барельефах, с кроватью в форме распускающегося цветка игнорации.
Она смотрела в окно.
Он подождал.
Вот как, она не хочет замечать его.
- Лана, - позвал горбун. Голос его прозвучал сипло, невнятно, не так, как должен был звучать голос мужа. И Эспар взревел во всю мощь своих легких: - Лана!
Она медленно повернулась к нему.
- Что, пришел меня убить? Убивай!
- Я взял тебя из бедного рода в царственный род Эспарахов, я обогатил твоих родных, я сделал твоего отца старейшиной, а ты? Ты помнишь, в чем ты клялась? Ты обещала быть мне примерной женой в жизни и в смерти. На Эльманской чаше и на мече Орана ты клялась…
- Я никогда не полюблю тебя, Эспар. И великие святыни бессильны связать нас, что проку поминать их?
- Ты святотатствуешь, мерзавка!
Она усмехнулась.
- Какое же ты ничтожество, Эспар.
Лицо горбуна налилось кровью, он медленно провел ладонью по лбу.
Виолана смело продолжала:
- Кем бы ты был без своего происхождения, без слуг и без денег? Подумай сам, Эспар, разве ты сумел бы хоть однажды победить в честном бою, без чужих рук? А ты еще возмущаешься, почему я не люблю тебя? И ты еще мечтаешь о семечке!
Горбун проговорил бесцветным голосом, и было видно, с каким трудом ему давалось кажущееся спокойствие:
- Сегодня трилистник отозвался на мою просьбу напряженностью поля в двести двадцать единиц, что ты скажешь на это?
- Что ты великий злодей и ничтожный мегалиец.
- Великий злодей? Я польщен. - Эспар язвительно поклонился. - Что же до мегалийцев, то какое нам дело до них? Именно так, милая моя, ты думала совсем недавно. Разве не ты посоветовала мне умертвить моего дядю и брата, чтобы ни у кого не появилось и тени сомнения в незыблемости моей власти? И это семечко… Кто намекнул мне про его силу? Разве не ты? И разве…
- Ты хочешь сказать, что я не лучше тебя, - проговорила Виолана горько. - Может, и не лучше, но это не мешает мне хотя бы мечтать о лучшем.
- Ты уж, конечно, уверена, что ты лучше меня, ведь у тебя нет такого горба, как у меня. А эти твои мечтания… Представляю, как у тебя все дергалось внутри, пока ты была рядом с ним. А как только оказалось, что он плюет на тебя, ты запустила себе пятерню между ног. Ты…
- Ты глупец, Эспар, - устало сказала Виолана. - Злобный, жесткосердный глупец.
- А ты шлюха. Шлюха!
- Лучше быть шлюхой, чем твоей женой.
Эспар выхватил из кобуры лучемет.
Не дрогнув, Виолана молвила:
- Давай, стреляй, может, на этот раз трабометр покажет тебе двести пятьдесят единиц. Только семечка ты все равно не получишь, хотя бы трабометр и триста единиц показал. Ты разве до сих пор не догадался, Эспар? Твои умники забыли устроить так, чтобы трабометр показывал знак перед цифрой, а он очень важен, этот знак. Семечко появляется при плюсе, а перед твоими сотнями единиц всегда стоял минус… Подумай сам, Эспар, разве те, кому явилось семечко, были осатанелыми стервецами, сбесившимися…
Эспар выстрелил.
Плазменный заряд пробил ее сердце, и она упала, даже не вскрикнув, спиною на широкое ложе.
Рука горбуна задрожала, и оружие вывалилось у него из пальцев. Цепенеющим взором он уставился в холодное лицо Виоланы. И время остановилось для него.
Неприятный голос надоедливым комаром проник к нему в уши. Вывести его из состояния душевной и физической заторможенности голос не смог, но все же был им услышан благодаря своей настойчивости.
Эспар повел глазами.
Рядом стоял офицер охраны. Как он посмел войти в спальню госпожи без разрешения? Эспар сжал кисть, в которой только что держал лучемет. Благо оружие валялось на полу, а не то офицеру пришлось бы немедленно раскаяться в своей смелости.
Офицер охраны шевелил губами, верно, что-то говорил. До Эспара как сквозь сонную пелену донеслись слова:
- Разоблачили предателя… какой-то гравилет… держат лучами… ваши указания, господин…
Эспар махнул рукой. Офицер охраны наморщил лоб, силясь понять смысл жеста своего господина. Эспар махнул рукой нетерпеливее. Наконец до охранника дошло, что ему всего-навсего приказывали удалиться.
Как только офицер вышел из спальни, Эспар медленно двинулся к кровати, не сводя глаз с лица своей мертвой жены.
Едва гравилет с Омом и Голдом на борту пробил защитный купол, как он тут же попал в тиски грави-поля особой конфигурации, созданного установкой “Ловчая сеть”. Это грави-поле представляло собой переплетение множества грави-лучей, определенность направлений и качеств которых обеспечивала фиксацию ими заданного объекта. Установка “Ловчая сеть” потребляла энергии почти в десять раз больше, чем защитный купол, но Эспар не считался с затратами, когда речь шла о его безопасности.
Начальник службы охраны резиденции владетельного Эспара, мегалиец по имени Ульгон, вопросительно взглянул на офицера охраны Герта.
- Госпожа мертва, - проговорил Герт.
- Этого следовало ожидать. Что делать нам, господин сказал? - Ульгон покосился на экран, где одинокий гравилет силился разорвать путы грави-лучей.
- Господин ничего не сказал. Кажется, он не хочет, чтобы его тревожили сейчас.
Выбранившись, Ульгон сам направился к вождю клана, строго наказав подчиненным ни в коем случае не упустить гравилет с беглецами.
Он увидел Эспара на коленях перед ложем, на котором лежала с обугленной раной в груди Виолана.
- Господин…
- Ш-ш-ш… - Эспар, не оборачиваясь, приложил палец к губам. - Ты разве не видишь? Твоя госпожа спит.
- Господин, - настойчиво повторил Ульгон, правда, голосом куда менее громким, - землянин Голд задержан при попытке бежать со своим сообщником. Их гравилет мы опутали силовыми полями. Что прикажешь делать с ними, господин?
- Землянин? Что за землянин? - В глазах Эспара блеснула искра понимания. - А, землянин Голд… Он должен остаться жив.
Больше Ульгону не удалось добиться от своего господина ни слова.
В центр управления системами охраны Ульгон возвращался злой. Действительно, его ситуации нельзя было позавидовать: он знал, как много значил для его господина землянин Голд, но он не знал, каковы были последние намерения его господина относительно землянина Голда. Если вдруг при задержании Голд будет убит, не огневается ли Эспар, когда очнется? Конечно, хорошо было бы предоставить Эспару Голда живым, но Голд и его сообщник наверняка вооружены, поэтому при их задержании очень трудно всадить в них снотворные или парализующие иглы прицельно, то есть не задев органы, при попадании в которые даже безопасная игла становилась убийцей. Кроме того, сообщник мог доставить Голду панцирь, непробиваемый для игл, и тогда все еще больше усложнялось. То есть при задержании Голда и его сообщника несколько мегалийцев могли погибнуть, а ведь, возможно, Голд уже не нужен Эспару, можно было бы просто расстрелять на расстоянии гравилет с беглецами!