Отроки были приведены в боевую готовность, когда стало известно о появлении айильцев. Гавину это было не по вкусу. Бдительность следовало проявить раньше. Даже те, кто не носил серебряной башенки, повидали немало стычек вокруг Тар Валона. Эамон Валда, лорд-капитан белоплащников, еще месяц назад отослал большую часть своих воинов на запад. Оставшиеся с трудом удерживали в повиновении разбойников и громил, набранных Валдой. Но тщетно. Отроки рассеяли весь этот сброд. Гавин был бы не прочь прогнать подальше и самого Валду, но сил у него было маловато, а своих солдат Башня удерживала от стычек с белоплащниками под предлогом, что реальной угрозы они не представляют и единственная причина пребывания Чад Света под Тар Валоном заключается в желании разведать слабые места Башни. Гавин, однако, считал, что причины всех действий Валды таятся глубоко. Вероятно, он следует приказам Пейдрона Найола. Гавин дорого бы дал за возможность узнать, что это за приказы. Он не любил блуждать в потемках.
По правде сказать, Гавин был раздражен. И не только из-за айильцев, хотя об этой встрече он впервые узнал лишь сегодня утром. Ему даже не сочли нужным сказать, куда направляется отряд, пока Койрен Седай, Серая сестра, возглавлявшая Айз Седай на этих переговорах, не отвела его в сторону. Элайда некогда была советницей его матери в Кэймлине и еще тогда отличалась скрытностью и высокомерием, ну а уж когда она воссела на Престол Амерлин, все эти качества усугубились. Теперь прежняя Элайда казалась воплощением общительности и добродушия. Гавин не сомневался, что именно Элайда спровадила его командовать эскортом и под этим предлогом удалила из Тар Валона.
Отроки встали на ее сторону, когда Совет Башни лишил прежнюю Амерлин жезла и палантина. Гавин и сейчас считал низложение Суан Санчей законным и оправданным, а попытку освободить ее силой – бунтом, но с некоторых пор – задолго до оглашения обвинений против Суан Санчей – у него зародились сильные сомнения в мудрости и справедливости всех Айз Седай. О том, что они держат на привязи и заставляют плясать под свою дудку монархов, говорили так часто, что Гавин поначалу не придавал этому значения, но вскоре увидел, к чему приводят такие пляски. Его сестра танцевала под эту музыку и дотанцевалась до того, что бесследно пропала. Она и еще одна девушка. Он, Гавин, помог свергнуть и заточить Суан, а потом сам же способствовал ее побегу. Узнай об этом Элайда, Гавина не спасла бы и корона его матери.
Но при этом он оставался в Тар Валоне. Оставался, потому что его мать всегда поддерживала Башню, а сестра сама хотела стать Айз Седай. И потому, что этого хотела еще одна женщина – Эгвейн ал’Вир. Он не имел права даже думать о ней, но покинуть Башню означало бы отказаться от этой женщины. Вот сколь неосновательные причины определяют порой судьбу мужчины. И хотя он сам сознает их неосновательность, это ничего не меняет.
Обходя позиции, Гавин присматривался к покрытой увядшей, примятой суховеем травой равнине. Он надеялся, что айильцы – вопреки или благодаря тому, о чем Хранительницы Мудрости из Шайдо толкуют с Койрен и другими сестрами, – не станут нападать, ибо подозревал, что их тут слишком много и в случае атаки ему не отбиться даже с помощью Айз Седай. Между тем на этой равнине Гавин и Айз Седай оказались вовсе не из-за айильцев. Отроки сопровождали сестер в Кайриэн, и Гавин даже не знал, как к этому отнестись. Койрен заставила его поклясться строжайше хранить тайну, причем даже сама страшилась того, что говорила. Что ж, возможно, на то были основания. К любым словам Айз Седай следовало относиться очень внимательно. Лгать они не могут, но умеют так выворачивать правду наизнанку, что любого заморочат. Но как Гавин ни ломал голову, скрытого смысла в словах Серой сестры обнаружить не смог. Эти шесть Айз Седай собирались предложить Дракону Возрожденному пожаловать в Башню. Отроки под командованием сына королевы Андора должны послужить почетным эскортом. Тому могло быть лишь одно объяснение, хотя верилось в такое с трудом. И со всей очевидностью такое объяснение настолько шокировало Койрен, что она позволила себе намек на испытываемое ею потрясение. Гавин был поражен всем этим. По-видимому, Элайда вознамерилась возвестить миру о том, что Белая Башня поддерживает Дракона Возрожденного.
А ведь прежде, чем стать Амерлин, Элайда принадлежала к Красной Айя. У всех Красных сестер одна мысль о мужчине, способном направлять Силу, вызывала отвращение. Они вообще были невысокого мнения о мужчинах. Но считавшаяся неприступной Тирская Твердыня пала, и, в соответствии с пророчеством, это могло означать лишь одно: Ранд ал’Тор действительно Дракон Возрожденный. Сама Элайда вынуждена была признать, что близится Последняя битва. Гавин с трудом мог представить себе, что тот насмерть перепуганный деревенский парень, которого он видел во дворце матери в Кэймлине, и есть грозный Возрожденный Дракон. Слухи о деяниях Ранда поднимались по реке Эринин и достигали Тар Валона. Рассказывали, что в Тире он приказал повесить благородных лордов и позволил айильцам разграбить Твердыню. Так или иначе, он действительно привел айильцев из-за Хребта Мира – такое случилось лишь второй раз со времен Разлома – и вторгся в Кайриэн. Скорее всего, он уже впал в безумие. Гавину этот малый был симпатичен, жаль, что он стал тем, кем стал.