Об этом и размышлял Властелин, когда вошел Ум Совета. Вошел без доклада, воспользовавшись привилегией, предоставленной ему еще покойным Властелином много лет тому назад. Выглядел старик необычно торжественно, и одет был во что-то, ранее ни на ком не виданное: в длинный черный балахон с капюшоном, оставлявшим на виду только глаза и нос. Изар, недовольно подняв голову, сперва даже не узнал его; мгновенно и суматошно ударила в виски не мысль, но какой-то внутренний отчаянный крик: "Убийца! Вот оно!.." - и рука сама потянулась к рукоятке кинжала, который висел на поясе постоянно. Но старик успел заговорить, и звук его голоса сразу привел Властелина в сознание.
- Вставай, Властелин. Пойдем.
- Куда и зачем? - спросил Изар, тоном выказывая недовольство. - И что это на тебе за черные паруса?
В другом случае Ум Совета наверняка ответил бы шуткой; на сей раз он остался торжественно-серьезным.
- В этот день ты должен вознести просьбу Богу Глубины.
- Ага, - пробормотал Изар, понимая. - Посвящение?
- Да. Только сперва надень это.
Он выпростал из балахона руку со свертком. Изар развернул. Там оказался такой же маскарадный наряд.
- Цвет мог бы повеселее быть, - упрекнул он.
- Придумано не нами. Черный - цвет Глубины.
- Глубины чего? Моря?
- Всего. Земли. Пространства. Постой. Помогу тебе облачиться.
Изар набросил на себя одеяние.
- Люди шарахаться будут... - пробормотал он.
- Мы никого не встретим по дороге. Я приказал. Меня еще слушаются - по старой памяти.
- Куда же мы пойдем?
- Увидишь. Недалеко.
Они вышли. Долго шли коридорами, сворачивая, опускаясь на несколько ступенек, потом опять поднимаясь; человеку, плохо знакомому с Жилищем Власти, заблудиться в его переходах ничего не стоило. Потом стали спускаться по лестнице - одной из заброшенных, каких в Жилище было множество. Оказались на первом этаже. Еще одна лестница вниз. Подвал.
- Ты ведешь меня в преисподнюю?
- Здесь это слово неуместно. Будь осторожен в речах. Кто знает...
Старик не закончил, умолк.
- Мы придем когда-нибудь?
- Еще немного терпения, Властелин.
Узки подвальный ход. Протискиваясь по нему, Изар задевал плечами за стены. Потом ход расширился. И кончился, упершись в железную дверь.
- Что это, Ум Совета?
- Тут ты должен называть меня: Посвященный.
Изар повиновался, невольно проникаясь ощущением серьезности и таинственности предстоящего.
- И все-таки: что там, Посвященный?
- Не забудь: Жилище Власти некогда было крепостью. Она строилась постепенно, разрасталась век за веком. Вот эти стены сложены четыре тысячи лет тому назад, а может быть, и еще раньше... Конечно, дверь куда новее. А за ней начинается подземный ход.
- Тоже древний?
- Под нашим городом целый подземный лабиринт, а под Жилищем Власти он особенно разветвлен. Никому не известно, когда он создавался.
- Во времена самой первой Истории?
- Первая она для нас. Но ведь и до нее что-то могло быть...
- Ты веришь в это?
- В молодости не верил. Как и ты сейчас. Но чем больше живешь, тем лучше понимаешь простую истину: в этом мире все возможно. Потому, может быть, что, как сказано в легендах - хотя и не прямо, - этот наш мир тесно переплетается с другими мирами - не "этими" и не "нашими".
- Наверное, чтобы размышлять о таких вещах, нужно иметь много свободного времени... Но чего мы ждем?
- Я жду, пока ты перестанешь внутренне суетиться. Постарайся ко всему относиться серьезно.
Они постояли перед дверью еще минуту-другую.
- Теперь можем идти.
Замысловатым старинным ключом Посвященный отпер замок, с усилием отворил дверь. Первым вошел в подземный ход, подождал, пока не перешагнул высокий порог Изар, и запер дверь изнутри. Их охватила мертвая темнота.
- Если бы ты предупредил, я взял бы фонарь...
- Это было бы неуместно. Обожди немного.
Во мраке лишь по шуршанию одежды можно было понять, что старик совершает какие-то движения, делает шаг, другой... Потом звякнуло железо, посыпались искры - невиданной, как подумалось Изару, яркости. Впрочем, вероятнее всего, это в темноте так казалось. Еще удар, еще... Затлел трут. Старик дул, закашливаясь. Потом возник язычок пламени: загорелся тонкий лоскутик древесной коры. И неожиданное пламя осветило ход, в котором они стояли - каменную кладку стен, пол, сводчатый потолок.
Это загорелся факел, который старик теперь держал в руке. Из стенного зажима он вынул еще один, зажег от первого, вручил Властелину.
- Теперь можем идти.
Двинулись. Ход изгибался, местами от него ответвлялись другие коридоры, поуже или пошире; Ум Совета шел уверенно, ни разу не замедлив шага. Свернули еще раз; за поворотом ход стал опускаться все ниже и ниже. Воздух был сыроватым, но не затхлым - наверное, тут существовала какая-то система вентиляции. Глубже, глубже, еще глубже...
- Подниматься назад будет весело, - проворчал Изар.
- Нелегко, да. Особенно мне. Но я проделываю этот путь, надо полагать, в последний раз.
- Почему?
- Надеюсь, что теперь Посвящение перейдет на тебя. И освободит меня.
- Разве у меня и так мало дел?..
- А тебе ничего не придется делать. Отцу твоему, во всяком случае, это ни разу не доставило никаких забот.
- Зачем же тогда вообще...
- Так повелось издавна.
- Форма осталась, смысл утерян?
- Можно судить и так. А может быть - не было надобности в наших действиях.
- Какие же действия, если суть дела непонятна?
- Понадобилось бы - стала бы понятной.
Изар не стал возражать, справедливо полагая, что со стариками вообще спорить бессмысленно: они уже мыслят иными категориями. Да, собственно, так и должно быть.
Наконец (одна Рыба знает, сколько они уже прошли) уклон начал уменьшаться, скоро совсем исчез, пол снова стал горизонтальным. А впереди почудился свет. Нет, не почудился: на самом деле оказался. Светилось непонятно что: как будто самый потолок - бледным, но вполне достаточным светом; достаточным, чтобы и без помощи факелов увидеть, что ход здесь кончается, упираясь в гладкую каменную стену. Не дойдя до нее несколько шагов, Ум Совета остановился.