Третья неделя
Проклятый выходной вычел у меня из обоймы целое утро в компании со знакомой рукой и серебряным кольцом на ней. Если честно, не замечала за собой раньше такого чувства сродни фетишизму, воспринимала людей целиком, а не запчастями. В пятницу чуть не попали в аварию, автобус дёрнуло так, что народ в проходе лежал вповалку, даже я вцепилась в поручень перед собой прямо рядом с большим пальцем, опоясанным кольцом с чёрной полосой. А его ногти, уже лишённые лака, побелели от усилия, которое он приложил, чтобы не упасть. Пару мгновений наши пальцы лежали рядом на согретой его ладонью трубе. Я даже почувствовала, что его пальцы теплее, чем мне казалось. Но потом села как положено и стала смотреть в окно, слушая, как ругаются, поднимаясь и отряхиваясь, люди в салоне. Только скосила разок глаза, чтобы убедиться, что лица я по-прежнему не увижу.
Четвёртая неделя
Я знаю, чем он пахнет. Чёрный перец, старое дерево и, кажется, бергамот. Это выяснилось случайно. Мы сидели рядом целых три остановки. Он сменил зимнюю куртку на горчичную толстовку и стёганый тёплый жилет шоколадного цвета, но у толстовки тоже глубокий капюшон, а у властелина кольца густые тёмно-рыжие волосы до плеч. Не прямые и не кудрявые — волнистые. Их видно из-под капюшона, а лица — нет. Так вот, мы сидели рядом три остановки, я смотрела на левую руку с кольцом, она держала смартфон, а правая искала песни в плей-листе. Долго искала, словно чтобы я успела подсмотреть. Кстати, правая такая же красивая, как и левая, а на запястье, сильном и покрытом редкими рыжеватыми волосками, кожаный шнурок с костяной бусиной. Всего три остановки, я тоже открыла свой плей-лист, чтобы проверить, есть ли совпадения, и внезапно его палец перестал двигаться по экрану, будто бы он тоже сравнивал. А ещё до меня донёсся тот самый запах свежемолотого перца и будто бы бергамота. А потом он уступил место седовласой корпулентной даме. И вышел через пару остановок. А в пятницу я опоздала на свой автобус и ехала следующим рейсом. И как ни в чём не бывало, он зашёл на своей остановке как обычно. Значит ли это, что он пропустил автобус без меня? Нет, совпадение наверное.
Пятая неделя
Совсем потеплело, больше не приходится кутаться в шарф, окно не замерзает, а запотевает, поэтому смотреть в него не получается. У властелина кольца тёмно-зелёная толстовка и золотисто-карие глаза. Он так строго глянул на меня, что захотелось проверить, всё ли в порядке с лицом и одеждой, но усилием воли я сдержалась и притворилась, что просто удобнее усаживаюсь на своём месте. Теперь иногда, пока я смотрю на его кисть, лежащую на поручне, мне кажется, что он смотрит на мою склонённую голову, потому что там словно огнём припекает. На этой неделе на дорогах необыкновенно много транспорта, и пешеходы как с ума посходили, автобус часто и непредсказуемо тормозит, приходится выставлять руку к поручню, чтобы не вылететь со своего места вперёд. Иногда я успеваю коснуться его руки своим когтем на левой руке.
Шестая и седьмая недели
Меня не было в городе — отпуск, я уехала путешествовать, но даже в других городах, садясь в общественный транспорт, продолжала искать на поручне знакомые пальцы, а в толпе пассажиров — рыжие пряди и ореховые глаза.
Увы, наверное, я, вернувшись, уже не найду своего властелина кольца и сердца, и мои поездки больше не будут волновать меня так, как прежде.
Понедельник
Всё в первый рабочий день идёт не так, как надо. На моём любимом месте уже сидит какая-то насупленная тётка с кучей сумок. Место за её спиной тоже занято. Поджав губы, сажусь рядом с тёткой, она еле слышно шипит и подбирает свои бесконечные кошёлки. Еду, а меня постоянно дёргают и задевают входящие и выходящие пассажиры, что совсем не добавляет позитива. Жду с нетерпением той самой остановки и боюсь, ведь может так получиться, что я больше не увижу своего властелина кольца. Своего — как громко и самонадеянно звучит, мы не то что не говорили ни разу, мы даже не смотрели толком друг на друга. И на улице я не узнаю его, разве что по изученным до каждого розового ногтя, до родинки между средним и указательным пальцами рукам.
Моё внимание приковано к жёлтому поручню, справа ёрзает и пыхтит противная тётка. Но всё не те руки держатся за поручень, то детские пальчики, то изящная дамская ручка с наманикюренными ногтями, то мозолистая и морщинистая рука работяги в возрасте. А на той самой остановке вообще в среднюю дверь заваливается невероятное количество народа, и я теряю всякую надежду на то, что сегодня увижу его.
Думаю о том, что он мог, не увидев в окне автобуса меня, вообще не лезть в эту толпу. И чуть не плачу от злости на противную тётку на моём законном месте. Это всё она виновата! Тётка, испортившая мне всю оставшуюся жизнь, возится со своими сумками рядом и толкает в бок локтем. Из-за этого приходится схватиться за вертикальный поручень, чтобы злая тётка не стряхнула меня в проход. И тут же чуть выше моей руки появляется другая, та самая, долгожданная. И я не могу сдержать улыбку. И вопреки гравитации, толкаю свою ладонь вверх, чтобы коснуться. Чтобы успеть хотя бы чуть-чуть, потому что объявляют остановку, на которой властелин кольца всегда выходит. И вот его рука отрывается от перекладины, двери открываются… Рука крепко хватает меня за запястье и тянет за собой из автобуса.
Народ разбегается от остановки деловито, как муравьи от муравейника. Остаёмся стоять только мы, он всё ещё держит меня за запястье, и наши руки на уровне его груди и моих глаз. И я вижу только серебряное кольцо с чернёной канавкой на большом пальце. И рыжие пряди вокруг узкого скуластого лица. И ореховые смеющиеся глаза.
— Ну привет, пропажа. Давай знакомиться, как тебя зовут?