И я ждал. До той ночи, когда он покинул свой дом. Его слова и поступки в ту ночь вселили в меня такой страх, что рассеять его не могли никакие утверждения Сарумана. Я понял, что действует что-то темное и смертоносное. И с тех пор я потратил много лет, чтобы установить истину.
— Но ведь ничего страшного с ним не случилось? — испуганно спросил Фродо. — Ведь все обойдется? Он сможет спокойно отдохнуть?
— Ему сразу стало легче, — ответил Гэндальф. — Есть только одна Сила в мире, которая властвует над Кольцами и знает все об их действии, но нет ни одной Силы, которая бы знала все о хоббитах. Из всех Мудрых только я один в этом сведущ. Хоббиты то мягки как масло, то вдруг крепче старого древесного корня. Думаю, некоторые из них могут сопротивляться Кольцам гораздо дольше, чем считает большинство Мудрых. Так что не беспокойся о Бильбо. Конечно, он много лет владел Кольцом и пользовался им. Поэтому потребуется долгое время, чтобы избавиться от его влияния, прежде чем он, к примеру, сможет снова без вреда для себя взглянуть на Кольцо. Но в остальном он вполне может счастливо прожить долгие годы. Он отдал Кольцо по собственной воле, и это главное. Нет, я больше не беспокоился о дорогом Бильбо с тех пор, как он ушел. Теперь я отвечаю за тебя. А о тебе я думаю все время, Фродо. И о всех хоббитах — таких славных, милых, нелепых, таких беспомощных. Будет ужасным ударом для всего мира, если Властелин Темной силы овладеет Уделом и все ваши добрые, веселые, глупые Болджеры, Трубочники, Боффины, Распоясы, не говоря уж о милых чудаках Бэггинсах, превратятся в рабов.
Фродо содрогнулся.
— С чего вдруг? — спросил он. — И зачем ему такие рабы?
— По правде говоря, — ответил Гэндальф, — я считаю, что до сих пор — до сих пор, заметь себе, — он вообще не замечал хоббитов. И скажи за это спасибо. Но конец вашей безопасности наступил. Он не нуждается в вас — у него есть более полезные слуги, — но он не забудет о вас больше. А хоббиты как несчастные рабы будут ему много приятнее, чем хоббиты счастливые и свободные. Существуют такие вещи, как злоба и месть!
— Месть? — спросил Фродо. — Месть за что? Я все еще не понимаю, какое это все имеет отношение ко мне с Бильбо и к нашему Кольцу.
— Самое прямое, — ответил Гэндальф. — Ты еще не знаешь главной опасности, но сейчас поймешь. Я сам не был уверен в этом, когда находился здесь в последний раз, но теперь пришло время открыть тебе все. Дай-ка мне на минуту Кольцо.
Фродо достал Кольцо из кармана, где оно лежало, надетое на цепочку, прикрепленную к поясу. Он отцепил Кольцо и медленно протянул его магу. Оно казалось необычно тяжелым, будто либо оно само, либо Фродо не хотел, чтобы руки Гэндальфа прикоснулись к нему.
Гэндальф поднял Кольцо. На вид оно было из чистого золота.
— Видишь ли ты знаки на нем? — спросил маг.
— Нет, — ответил Фродо. — Никаких. Оно совершенно гладкое, и на нем нет ни царапинки, будто новое.
— Тогда смотри!
К изумлению и ужасу Фродо, маг внезапно бросил Кольцо прямо в пылающий очаг. Фродо издал вопль и кинулся к щипцам, но Гэндальф остановил его.
— Подожди! — приказал он, бросив на Фродо взгляд из-под густых, нависших бровей.
С Кольцом как будто ничего не происходило. Через некоторое время Гэндальф встал, плотно закрыл ставни на окнах и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только из сада по-прежнему доносился звук щелкающих ножниц Сэма. Выждав мгновение, маг наклонился к огню, щипцами вытолкнул Кольцо из очага и взял его. Фродо так и ахнул.
— Совсем холодное! — сказал Гэндальф. — Возьми.
Фродо с опаской принял Кольцо на ладонь: казалось, оно стало толще и тяжелее.
— Подними повыше! — велел Гэндальф. — И внимательно посмотри!
Фродо увидел, что по поверхности Кольца снаружи и внутри шли тончайшие штрихи: эти штрихи, казалось, образовывали знаки неведомого письма. Буквы сверкали очень отчетливо, но будто из тайной глубины.
— Я не могу прочесть эти волшебные буквы, — сказал Фродо дрожащим голосом.
— Зато я могу, — сказал Гэндальф. — Это очень древнее письмо эльфов, но язык мордорский. И я не хочу произносить его здесь. Можно перевести его на всеобщий. Это звучит так: