Однако найдутся, наверное, и такие читатели, которые с самого начала захотят узнать об этом замечательном народе побольше (и при этом, быть может, вообще не читали «Хоббита»). Для таких читателей ниже приводятся некоторые наиболее важные сведения о хоббитах, почерпнутые из их Предания, а также вкратце пересказывается первое приключение Бильбо.
Хоббиты — народец не очень приметный, но весьма древний и некогда довольно многочисленный, не то что в наши дни, — дело в том, что они любят тишину, покой и тучные, хорошо разработанные земли; поэтому обычно они выбирают для житья сельскую местность, где можно содержать хозяйство в образцовом порядке и вести его по всем правилам. Хоббиты косо смотрят (и всегда косо смотрели!) на механизмы сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы или примитивного ткацкого станка, хотя с инструментами обращаться умеют. И в прежние–то времена хоббиты, как правило, старались не попадаться на глаза Большим (так они называют нас с вами), а в наши дни и вовсе от нас прячутся — да так ловко, что обнаружить их становится все труднее и труднее. У хоббитов острый слух и прекрасное зрение, и, хотя они склонны к полноте и не любят торопиться без особой нужды, двигаются они легко и проворно. Они изначально владели искусством мгновенно и без лишнего шума скрываться из виду, когда, скажем, им не хочется встречаться с великаном, грузно топающим навстречу; это умение они со временем довели до такого совершенства, что людям оно может показаться волшебным. Но на самом деле волшебством хоббиты никогда не занимались; просто они тесно связаны с природой и обычно достигают в своем искусстве высокого профессионализма, тем более что впитали его с молоком матери и шлифуют ежедневными упражнениями, так что другим народам, более громоздким и неуклюжим, за хоббитами в этом никогда не угнаться.
Ибо ростом хоббиты невелики — меньше гномов, хотя подчас уступают последним в росте совсем немного; к тому же они поплотней и не столь осанисты. Если мерить нашей меркой, то росту в хоббитах — от двух до четырех футов[2]. Теперь они, правда, редко дотягивают и до трех: поговаривают, что, мол, вырождаются, а в прежние времена были–де повыше. Если верить Алой Книге, Бандобрас Тукк (Волынщик[3]), сын Исенгрима Второго, был ростом почти в пять футов и ездил верхом на лошади. Только два знаменитых хоббита на памяти хоббичьих хроник превзошли его, но об этом любопытном случае позже.
Что касается хоббитов Заселья, о которых у нас и пойдет речь, то следует сказать, что во времена своего процветания они были веселым народом. Носили яркую, цветную одежду[4], предпочитая всем остальным цветам желтый и зеленый, а вот обувью пользовались редко, поскольку на ступнях кожа у них была как хорошие подметки, и на щиколотках у них росла густая вьющаяся шерстка — преимущественно темная, как и волосы на голове. Легко догадаться, что сапожное ремесло не пользовалось у хоббитов успехом. Не лишним будет отметить здесь, что пальцы у хоббитов длинные и ловкие, так что в Заселье процветали зато многие другие важные и весьма полезные ремесла. Лица у хоббитов были обычно не то чтобы красивые, но, как правило, довольно приятные: у них были ясные, широко посаженные глаза, румяные щеки — и большой рот, который годился не только для того, чтобы заразительно смеяться, но и для того, чтобы вволю есть и пить. А хоббиты смеялись, ели и пили часто и в свое удовольствие, поскольку всегда ценили добрую шутку, а за стол садиться имели обыкновение шесть раз на дню (если, разумеется, было что на этот стол поставить!). Они любили принимать гостей, умели весело провести время в компании и обожали подарки, преподнося их от всего сердца и принимая с неизменным восторгом.
Хотя в наши дни хоббиты и сторонятся нас с вами, следует признать, что они — ближайшие наши родственники[5], куда более близкие, нежели эльфы или, скажем, гномы. С незапамятных времен хоббиты говорят на языке людей (хотя несколько переиначили его на свой лад) — да и вообще смотрят на многие вещи точно так же, как мы с вами. Однако до истинных корней нашего родства не удалось докопаться и по сю пору[6]. Происхождение хоббитов скрыто где–то в глубинах Старшей Эпохи[7], достоверных сведений о которой в наши дни практически не сохранилось. Лишь у эльфов еще остались кое–какие легенды о событиях тех далеких времен. Правда, предания эльфов касаются главным образом их собственной истории — даже люди в них упоминаются крайне редко, а о хоббитах и вовсе нет ни слова. Однако не подлежит сомнению, что хоббиты обосновались в Средьземелье[8] задолго до того, как другие народы узнали об их существовании. В конце концов, мир полон таких странных и загадочных существ, что этот маленький народец никогда ни у кого не вызывал особого интереса. Однако во времена Бильбо, и уж тем более во времена его наследника Фродо, хоббиты, сами того не желая, неожиданно обрели и всеобщее уважение, и славу, так что даже Мудрым и Великим волей–неволей пришлось считаться с ними в своих замыслах.
3
В оригинале Bullroarer (в других переводах — Бычеглас, Бычий Рев). Изобретая это имя, Толкин полагал, что bullroarer — одно из старых названий духового инструмента с низким тоном, типа волынки. Однако позже, не найдя этого слова в словарях, Толкин перестал на этом настаивать и разрешил переводить это имя по смыслу входящих в него корней (т. е.
4
Мужчины у хоббитов носили бриджи и что–то вроде туники, а поверх — плащ или мантию, доходившие почти до земли (П, с. 280, 14 октября 1958 г., к Р.Бир). Кроме того, в «Хоббите» и ВК упоминаются куртки и жилеты.
5
Из всех племен Средьземелья хоббиты стоят к людям ближе всего (отличаясь от них ростом, «шерстоногостью» и легкой остроухостью, а также некоторыми особенностями характера: они ближе к природе, крепче, устойчивее, выносливее людей). В письме в издательство «Аллен и Анвин» от 1 августа 1950 г. (П, с. 156) Толкин пишет: «Хоббиты абсолютно лишены каких бы то ни было способностей, не присущих также и людям… но они, с точки зрения людей, ненормально свободны от жадности и страсти к обогащению.
6
«Хоббиты, конечно, задуманы как ветвь
7
(иначе Первая Эпоха). От первого восхода Солнца до низвержения Моргота (см. прим. к Приложению Б).
8
Слово «Средьземелье» не изобретено Толкином. Это — модернизация слова, означавшего у древних англичан ойкумену — мир, населенный людьми. «Средьземелье» располагалось посреди опоясывающих его морей, а по представлениям древних скандинавов — между льдом севера и огнем юга. Это английское Middle–Earth, древнеанглийское middan–geard, среднеанглийское midden–erd и middle–erd (см. П, с. 283, письмо от 14 октября 1958 г. к Р.Бир). В другом месте Толкин пишет: «Я не создавал воображаемого мира — я создал только воображаемый исторический период в Средьземелье, месте нашего обитания» (П, с. 244, заметка по поводу обзора ВК У.X.Оденом, 1956 г.). И еще: «…Я разместил действие в полностью вымышленном (хотя не таком уж и невозможном) периоде древности, когда форма континентов была иной» (там же). Ср. строчки из средневекового английского стихотворения «Блаженная земля» в переводе В.Тихомирова:
…здесь, в средимирье,
та земля далекая,
людям недоступна…
(