А Фродо бросился наземь и словно со стороны услышал, как сам крикнул:
— А Элберет! Гилтониэль! — и ткнул врага кинжалом в ногу.
Пронзительный вопль вспорол темноту, и хоббит почувствовал, как его левое плечо протыкает ледяное острие. Теряя сознание от боли, он в клубящемся тумане увидел, как из темноты выскочил Долгоброд с двумя горящими ветками. Последним усилием, роняя меч, Фродо все-таки сдернул Кольцо с пальца и крепко зажал его в правом кулаке.
Глава двенадцатая. В спешке к броду
Когда Фродо очнулся, то продолжал отчаянно сжимать Кольцо в кулаке. Он лежал у огня, высокий костер горел ярко. Трое спутников склонились над ним.
— Что произошло? Где бледный король? — спросил он испуганно.
Они так обрадовались, услышав его голос, что не сразу ответили, тем более что не поняли вопроса. Наконец ему удалось вытянуть из Сэма, что они ничего не видели, кроме надвигавшихся смутных теней. Потом на глазах Сэма его хозяин исчез, совсем рядом промчалась тень, Сэма охватил ужас, и он упал. Он слышал голос Фродо, но голос доносился из страшной дали, как из-под земли, и выкрикивал непонятные слова. Больше никто ничего не видел до тех пор, пока они не споткнулись о тело Фродо; он лежал на траве, как мертвый, лицом вниз. Долгоброд приказал им поднять его, положить у огня, а сам пропал. Времени прошло уже порядочно.
Ясно было, что Сэм опять в сомнениях насчет скитальца; но пока они все это рассказывали, тот вернулся, внезапно вынырнул из темноты. Все вздрогнули. Сэм выхватил меч из ножен и встал над Фродо. Но Долгоброд быстро опустился рядом с ним на колени.
— Я не Черный всадник, Сэм, — мягко сказал он. — И с ними не в сговоре. Я пытался узнать, куда они делись, но ничего не обнаружил. Поблизости их присутствия не чувствуется. Не могу понять, почему они ушли, а не нападают снова.
Выслушав рассказ Фродо о том, что с ним произошло, скиталец обеспокоенно вздохнул и покачал головой. Потом велел Мерри и Пипину нагреть побольше воды и промывать рану.
— Поддерживайте огонь пожарче и грейте Фродо! — сказал он. — Потом встал, отошел и подозвал Сэма.
— Кажется, я кое-что понял, — сказал он тихо. — Похоже, врагов было всего пятеро. Почему не все оказались здесь, я не знаю, но уверен, что они не рассчитывали на сопротивление. Пока они отступили, только вряд ли далеко. Если мы не сможем бежать отсюда, завтра ночью они снова придут. Они выжидают, потому что уверены, что почти сделали свое дело, и что Кольцо теперь от них не уйдет. Я боюсь, Сэм, что они считают рану твоего хозяина смертельной и надеются, что она подчинит его их воле. Но мы еще посмотрим!
Сэма душили слезы.
— Не отчаивайся! — сказал Долгоброд. — Верь мне. Твой Фродо сделан из крепкой глины. Я считал его слабее, хотя Гэндальв на что-то намекал. Он не убит и, наверное, будет дольше сопротивляться злым чарам раны, чем думают враги. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему и подлечить. Охраняй его, пока меня нет!
И он быстро скрылся в темноте.
Фродо задремал, хотя рана болела все сильней и от плеча по руке и боку распространялся смертельный холод. Друзья не отходили от него, старались согреть и промывали рану. Ночь тянулась бесконечно долго. Когда серый рассвет осветил котловинку, вернулся Долгоброд.
— Взгляните! — воскликнул он, нагибаясь и поднимая с земли черный плащ, который они не заметили в темноте. В нем была резаная дыра в локте от подола.
— Это удар меча Фродо, — сказал скиталец. — Боюсь, что это единственный урон, нанесенный врагу. Меч ведь не исчез, а клинок, коснувшийся исчадия Тьмы, обычно перестает существовать. Сильнее меча подействовало страшное для него слово «Элберет». А для Фродо самым страшным оказалось вот что!
Он нагнулся еще раз и взял с земли длинный тонкий кинжал, блеснувший холодным лучом. Они успели заметить зазубрину на лезвии и обломанный конец клинка. Но едва Долгоброд повернул клинок к свету, они с изумлением увидели, как он тает и, дымясь, исчезает в воздухе, одна рукоять осталась.