— Ты бы меньше говорил да «прикидывал», тебе это не на пользу, — посоветовал Гэндальф. — Как твои плечо и бок?
— Не знаю, — честно признался Фродо. — Я их совсем не чувствую. Это, конечно, в своем роде достижение. Но… — Он сделал усилие. — Я, пожалуй, могу шевельнуть рукой. Да, да, она понемногу оживает. И теплая, — добавил он, потрогав левую руку правой.
— Вот и хорошо, — сказал Гэндальф. — Значит, идешь на поправку. Скоро будешь совсем здоров. Это Элронд исцелил тебя: он целыми днями сидел у твоей постели.
— Целыми днями? — не сразу понял Фродо.
— Ну, если быть точным, то четыре дня и три ночи. В ночь на двадцатое эльфы привезли тебя от Брода. У тебя, видимо, провал в памяти. Мы серьезно тревожились за тебя, а Сэм — тот и вовсе не отходил от твоей постели, даже ночью — только если с поручением. Элронд — искусный целитель, но оружие Врага несет смерть… Сказать правду, я уже терял надежду. Я подозревал, что, хотя рана и затянулась, внутри остался обломок клинка. Так и оказалось, но мы до последнего дня не могли его обнаружить. И все-таки Элронд извлек этот обломок. Он засел довольно глубоко, а главное — и это страшнее всего — не стоял на месте, а двигался по направлению к сердцу.
Фродо содрогнулся, вспомнив страшный клинок с зазубренным лезвием, который истаял в руке Бродяги.
— Не тревожься! — поспешил успокоить его Гэндальф. — Обломка уже не существует. Он испарился. К тому же, судя по всему, хоббиты весьма неохотно «выцветают». Я знавал могучих воинов из племени Людей, которые сдались бы намного быстрее. А ты носил в себе этот гибельный обломок целых семнадцать дней!
— Но что они думали со мной сделать? — робко спросил Фродо. — Чего они добивались, Черные Всадники?
— Они хотели поразить тебя в сердце моргульским кинжалом, остающимся в ране даже после того, как он вынут. Если бы они добились своего, ты стал бы совсем как они, только гораздо слабее, и подпал бы под их начало. Ты превратился бы в призрака, подвластного Черному Властелину, и он подверг бы тебя страшным мукам за то, что ты пытался удержать у себя Кольцо, — если только можно измыслить муку страшнее, чем лишиться Кольца и видеть его на пальце у Князя Мордора.
— Спасибо еще, что я не знал, какой мне грозит ужас! — только и смог выговорить Фродо. — Я и без того был еле жив от страха. Если бы ты мне все это раньше объяснил — я бы окаменел на месте, и все тут. Каким же я чудом спасся? Скажи!
— Тебя спасло счастье… или судьба, — сказал Гэндальф. — И отвага. Сердце оказалось не затронуто, удар пришелся в плечо. Если бы ты не сражался до последнего, тебе бы так просто не отделаться. Твоя жизнь — страшно сказать — висела на волоске. Но ближе всего к гибели ты был, когда надел на палец Кольцо, ибо тогда ты сам наполовину оказался в мире призраков, и Всадникам ничего не стоило тебя схватить, потому что в том мире ты видел их, а они — тебя.
— Знаю, — поежился Фродо. — Это было очень страшно! Но почему же черных коней видели все?
— Потому что это обычные кони. И черные плащи — обычные плащи: Всадники набрасывают их, когда хотят придать форму своей пустоте{162}. Это нужно, когда приходится иметь дело с живущими.
— Но почему черные кони терпят таких всадников? Все остальные животные при их приближении просто шалеют от страха — даже эльфийский конь Глорфиндэла и тот испугался. Собаки воют, гуси шипят…
— Этих коней вывели и воспитали специально для Черного Властелина. Ведь ему служат не только призраки! Среди его слуг и прихвостней — орки и тролли, варги и оборотни, и не только они: множество людей, воины и царственные властители — живые, ходящие под солнцем этого мира, — творили и ныне творят волю Черного Властелина. И таких людей день ото дня все больше.
— А Ривенделл? А эльфы? Ривенделл в безопасности?
— В безопасности, пока Враг не захватил все остальное. Эльфы могут страшиться Черного Властелина, могут бежать от его лица, но никогда уже больше не склонят слуха к его обещаниям и не станут служить ему. А здесь, в Ривенделле, обитают некоторые из его злейших врагов — эльфийские мудрецы, Властители-Элдары{163} из краев, что лежат за дальним, дальним Морем. Они не боятся Кольценосных Призраков: те, кто пришел из Благословенной Земли, живут в обоих мирах одновременно и способны сражаться не только против видимого, но и против невидимого Зла.
— По-моему, в последний момент у Брода появилась какая-то белая фигура — она сверкала и не расплывалась, как все остальное. Значит, это был Глорфиндэл?