Он и не заметил, как промчался четвертый десяток, близилось пятидесятилетие. Дата казалась ему значительной, если не грозной. Бильбо было столько же, когда его настигло Приключение. Покоя уже не было; старые, милые и такие знакомые тропинки наскучили Фродо. Он теперь часами просиживал над картами и все гадал — что там, за границами, что таят эти сплошные белые пятна? Все чаще и все дальше уходил он один, вызывая у Мерри и остальных друзей нешуточное беспокойство.
В ту пору в Шире как никогда развелось разных чудных странников, и Фродо не раз замечали беседующим с этим перехожим людом. Шир полнился слухами о небывалых событиях, творящихся в мире, а Гэндальф сгинул напрочь и за несколько лет не удосужился даже весточки о себе подать, так что Фродо по мере сил собирал новости. Эльфы, которые раньше в Шир почти не заглядывали, вдруг двинулись на запад. В вечерних сумерках они шли по лесным тропинкам, шли и не возвращались, покидали Среднеземье, предоставляя разбираться с новыми тревогами и заботами остающимся. Затем на дорогах стали встречать и гномов, да столько, сколько никогда не видели. Древней Западной Дорогой они и прежде добирались к своим копям в Синих Горах, но вообще–то она вела в Серебристую Гавань. Именно от гномов и получали в Шире новости, да гномы неразговорчивы, а хоббиты нелюбопытны. Однако теперешние гномы были все больше чужедальние и не к древним копям направлялись, а просто искали пристанища на западе. Вид у них был встревоженный, и Фродо не раз приходилось слышать произнесенное шепотом слово «Враг» и зловещее название страны далеко на востоке — Мордор.
Не сказать, чтобы оно было совсем незнакомым — оно маячило зловещей тенью в глубинах самых седых легенд. По последним слухам выходило, что злая сила, изгнанная Белым Советом из Сумеречья, тут же объявилась в древних твердынях Мордоре. Говорили о Темной Крепости, отстроенной заново… Там рассадник войн и сердце страха, расползающегося по жилым землям. Беглецы сообщали, что в горах снова развелись орки. Да что орки! Тролли появились: коварные, вооружённые, куда более опасные, чем встарь. И полз шепоток о существах ещё более жутких, неведомых доселе и неназываемых.
Большинство–то хоббитов по–прежнему не брало эти разговоры в голову, но отмахиваться от беспокойных вестей становилось все затруднительнее. Некоторые ведь бывали по делам в Приграничье и тоже рассказывали о всяких неприятных диковинках.
Как–то раз, по весне, аккурат в год пятидесятилетия Фродо, в «Зеленом Драконе» — трактире на дороге в Уводье — в самой, можно сказать, середине Шира, состоялся примечательный разговор.
В углу, возле камина, сидел Сэм Гэмджи — сын Старичины Хэма, а против него нянчил кружку мельников Тэд Песошкинс. Вокруг собрался прочий деревенский люд, со вниманием прислушивавшийся к беседе.
– Много странного всякого слыхать у нас в последние дни, — говорил Сэм.
– А брось! — отмахнулся Тэд. — Ты слушай больше, не такое услышишь. Всякой брехни мне и дома хватает.
– Может у тебя дома брехни и хватает, про то тебе виднее — не спустил мельнику Сэм, — а в том, что говорят, правды больше, чем ты думаешь. Ведь разговоры откуда–то берутся верно? Вот хоть драконов возьми…
– Спасибо, обойдусь, — ответил Тэд, — Когда маленький был, на всю жизнь про них наслушался, а теперь они мне ни к чему. Есть один в Уводье, наш «Зеленый», и хватит. Верно, ребята? — спросил он под общий хохот собравшихся.
Сэм, посмеявшись вместе со всеми, гнул свое:
– Ладно, не хочешь драконов — не надо. А про ходячие деревья что скажешь? Говорят, видели одно за Вересковой Пустошью на днях…
– Да кто говорит–то?
– А братан мой, Хэл. Он тут работал в Перегорках у господина Умникса, а потом подался на охоту в Северную Четь и сам видел.
– Ага. Хэл твой вечно чего–то видит, особливо то, чего нету.
– Как это — нету? Высоченное, как вяз, а один шаг — семь ярдов!
– Ну стоит себе вяз и стоит, Эка невидаль!
– Да говорю тебе — шло оно! А потом, всякий знает — нету в Северной Чети вязов!
– Ну, значит твоему Хэлу и видеть нечего, — победно заявил Тэд.
Многие слушатели одобрительно засмеялись. По их мнению, Тэд заработал очко.