— Опять мы остались в дураках! — сказал Оддо жене. — Шестьдесят лет прождали — и опять! Что он тебе, серебряные ложки преподнес? Вот подлец!
Он злобно глянул на Фродо и пошел прочь. Любелия, правда, задержалась. Вскоре Фродо опасливо выглянул из кабинета и увидел, что она тщательно обшаривает все уголки и выстукивает стены и полы. Он твердой рукой выпроводил ее, попутно избавив от нескольких небольших, но ценных приобретений, случайно завалившихся ей в зонтик. Она, видно, готовилась изречь на прощание что-то убийственное — и, обернувшись на крыльце, прошипела:
— Ты еще об этом пожалеешь, молокосос! Ты-то чего остался? Тебе здесь не место: какой из тебя Торбинс? Ты… ты настоящий Брендизайк!
— Слыхал, Мерри? Вот как меня оскорбляют, — сказал Фродо, запирая за нею дверь.
— Это разве оскорбляют, — отозвался Мерри Брендизайк. — Бессовестно льстят тебе в глаза, если хочешь знать. Ну какой из тебя Брендизайк?
Они прошлись по дому и выгнали трех юнцов-хоббитов (двух Булкинсов и одного Боббера), которые копались в погребах. С резвым Гризли Шерстолапом у Фродо вышла настоящая потасовка: тот выстучал гулкое эхо под полом в большой кладовой и копал не покладая рук.
Россказни о сокровищах Бильбо будили алчное любопытство и праздные надежды: известно ведь, что темным, а то и злодейским путем добытое золото принадлежит любому хвату, лишь бы ему не помешали вовремя ухватить.
Выпихнув Гризли за дверь, Фродо рухнул на стул в прихожей.
— Закрывай лавочку, Мерри, — сказал он. — Запри дверь и не пускай больше никого, пусть хоть с тараном придут.
Он уселся за поздний чай, и едва уселся, как в дверь тихо постучали. «Опять Любелия, — подумал он. — Нет уж, пусть подождет до завтра — авось придумает что-нибудь пообиднее». Он прихлебнул из чашки, не обращая внимания на новый, куда более громкий стук. Вдруг в окне показалась голова мага.
— Если ты меня сейчас же не впустишь, Фродо, я тебе не то что дверь высажу, я всю твою лачугу загоню в тартарары! — крикнул он.
— Это ты, Гэндальф? Прости, пожалуйста! — спохватился Фродо, кидаясь к дверям. — Заходи, заходи! Я думал, это Любелия.
— Тогда ладно, прощаю. Не волнуйся, я ее сейчас видел в Приречье-такую кислую, что у меня до сих пор оскомина.
— А я уж лучше и жаловаться не буду. Честно говоря, я чуть не надел Кольцо Бильбо: так и хотелось исчезнуть.
— Не надел, и молодец! — сказал Гэндальф. — Поосторожнее с Кольцом, Фродо. Я из-за него и вернулся: сказать тебе пару слов.
— А в чем дело?
— Что ты про него знаешь?
— То, что Бильбо рассказывал, всю историю — как он его нашел и как оно ему пригодилось.
— И какую же историю он тебе рассказывал? — поинтересовался маг.
— Нет, не ту, которую гномам и которая записана в его книге, — ответил Фродо. — Он рассказал мне все по правде почти сразу, как я сюда переехал. Раз ты у него дознался, то чтоб и я знал. «Пусть у нас все будет начистоту, Фродо, — сказал он, — только ты уж помалкивай. Теперь-то оно все равно мое».
— Еще того интереснее, — заметил Гэндальф. — Ну и как тебе это нравится?
— Ты насчет выдумки про «подарочек»? Да, бестолковая и нелепая выдумка. А главное, очень уж непохоже на Бильбо: я, помню, здорово удивлялся.
— Я тоже. Но владельцы волшебных сокровищ рано или поздно становятся на себя непохожими. Вот и ты будь поосмотрительнее. Это Кольцо не для того сделано, чтоб ты исчезал, когда тебе удобно, у него могут быть и другие свойства.
— Что-то непонятно, — сказал Фродо.
— Да и мне не совсем понятно, — признался маг. — Кольцо это заинтересовало меня по-настоящему только вчера вечером. Ты не волнуйся, я разберусь. И послушай моего совета, спрячь его куда-нибудь подальше. А главное, не давай никакого повода к толкам и пересудам. Повторяю тебе: береги его и не болтай о нем.
— Вон какие загадки! А что в нем опасного?
— Я еще не уверен и говорить не буду. Но в следующий раз, наверно, кое-что услышишь. Пока прощай, я тотчас ухожу. — Он поднялся.
— Как тотчас? — вскрикнул Фродо. — А я-то думал, ты хоть неделю у нас поживешь, и так надеялся на твою помощь…
— Я и собирался, да вот не пришлось. Меня, вероятно, долго не будет, но в конце-то концов я непременно явлюсь тебя проведать. Будь готов принять меня в любое время: я приду тайком. На глаза хоббитам я больше показываться не хочу, я уж вижу, что меня в Хоббитании невзлюбили. Говорят, от меня только морока да безобразие. Кто, как не я, сбил с толку Бильбо — а может, даже и сжил его со свету. Мы с тобой, оказывается, в сговоре и сейчас делим его богатства.