— Воистину, — говорил Глоин, — если бы не Беорнинги, путь из Дола в Светлояр был бы закрыт давным-давно. Они доблестные воины и хранят перевалы и Переправу у скалы Каррок. Но их пошлины велики, — добавил он, качая головой, — и, как некогда Беорн, они не жалуют гномов. Однако им можно верить — а это немало в наши дни. Ни один народ не относится к гномам столь дружелюбно, как люди Дола. Бардинги — славный народ. Правит ими внук Барда-Лучника — Бранд, сын Баина, сына Барда. Он могучий герцог, и владения его простёрлись далеко на юг и восток от Эсгарофа.
— А как поживает твой народ? — спросил Фродо.
— По-всякому; случается и доброе, и злое, — отвечал Глоин. — Однако доброго больше: до сих пор Удача была милостива к нам, хотя тень этих дней коснулась и нас. Если ты в самом деле хочешь услышать про нас — я расскажу с радостью. Но останови меня, когда начнёшь уставать! Как говорится, в рассказах про свою кузницу язык гнома не знает устали.
И Глоин начал долгий рассказ о делах Царства Гномов. Он был рад найти столь вежливого и внимательного слушателя: Фродо не выказывал и тени усталости и не пытался сменить тему, хотя давным-давно уже запутался в непривычных именах и названиях, которых никогда не слыхал. Всё же ему интересно было услышать, что Даин в свои 215 лет по-прежнему Государь-под-Горой, что он всеми почитаем и сказочно богат. Из десяти товарищей, уцелевших в Битве Пяти Воинств, семь всё так же живут с ним: Двалин, Глоин, Дори, Нори, Бифур, Бофур и Бомбур. Бомбур стал таким толстым, что не может сам перейти с ложа к столу, и ему помогают в этом шесть молодых гномов.
— А что сталось с Балином, Ори и Оином? — поинтересовался Фродо.
Тень прошла по лицу Глоина.
— Не знаем, — отозвался он. — Балин — одна из главных забот, что привели меня в Светлояр: нам нужен совет… Однако давай поговорим о чём-нибудь более весёлом! — и Глоин заговорил о делах своего народа: великом труде в Доле и под Горой. — Мы славно потрудились, — сказал он. — Но теперешним мастерам не сравниться с прежними, многие их секреты утеряны. Мы куём добрые доспехи и острые мечи, но нам не создать ни клинка, ни кольчуги подобных тем, что были до нападения дракона. Лишь в зодчестве превзошли мы предков. Ты должен увидеть каналы Дола, Фродо, и горы, и озёра! Ты должен увидеть наши мощёные цветным камнем дороги! И залы, и улицы под землей с колоннами, подобными живыми деревьям, и террасы, и башни на склонах Горы! Тогда ты поймёшь, что мы не ленились.
— Я приду и увижу их, если смогу, — сказал Фродо. — Вот бы удивился Бильбо, увидев, как изменилась Драконова Пустошь!
Глоин взглянул на Фродо и улыбнулся.
— Ты очень любил Бильбо? — спросил он.
— Очень, — кивнул Фродо. — И хотел бы увидеть его больше всех башен и замков в мире.
Наконец пир подошёл к концу. Эльронд и Арвен поднялись и пошли к выходу; гости двинулись следом. Распахнулись двери, и все прошли широким коридором в другой зал. Столов там не было, лишь пылал в большом камине яркий огонь.
Фродо увидел, что рядом идёт Гэндальф.
— Это Каминный Зал, — сказал маг. — Здесь ты услышишь много легенд и песен — если не уснёшь. Но в обычные дни он часто пустует, и сюда приходят те, кто хочет отдохнуть и подумать. Здесь всегда горит огонь, круглый год, им только и освещается зал.
Когда Эльронд вошел и направился к своему креслу, полилась сладкая мелодия. Зал постепенно наполнялся, и Фродо в восторге смотрел на собравшиеся вокруг прекрасные лица; золотистые отблески играли на них, мерцая в волосах. Вдруг он заметил по ту сторону камина маленькую фигурку: кто-то сидел на стуле, прислонясь спиной к колонне. Подле него па полу стояла чаша с водой и лежал хлеб. Бедный, подумал Фродо, должно быть, он заболел и не смог пойти на пир… но разве в Светлояре болеют? Голова сидящего, как бы во сне, склонилась на грудь, край капюшона закрывал лицо.
Эльронд остановился у молчащей фигуры.
— Пробудись, мой маленький друг! — с улыбкой проговорил он. Потом, повернувшись к Фродо, поманил хоббита к себе. — Настал час, о котором ты так мечтал, Фродо! — сказал он. — Вот друг, которого ты давно потерял!
Тёмная фигура подняла голову, и лицо её открылось.
— Бильбо! — вскрикнул Фродо, бросаясь вперед.
— Привет, Фродо, малыш! — сказал Бильбо. — Так ты всё-таки добрался сюда. Я знал, что тебе это удастся. Что ж, что ж! И весь этот пир, слыхал я, был устроен в твою честь. Ты повеселился, надеюсь?