Предание кончилось. Фродо открыл глаза и увидел, что Бильбо сидит на скамье в кругу улыбающихся и хлопающих слушателей.
— Спой её нам снова, — попросил эльф.
Бильбо встал и поклонился.
— Я польщён, Линдир, — сказал он. — Но повторять её всю сначала, право, слишком утомительно.
— Не для тебя, — засмеялась эльфы, — Ты никогда не устаёшь читать свои стихи. Но мы не можем ответить на твой вопрос, услышав песню лишь раз!
— Как! — вскричал Бильбо. — Не можете сказать, какие строфы мои, какие — Дунадана?
— Нам не просто увидеть разницу между Смертными, — сказал эльф.
— Чепуха, Линдир, — проворчал Бильбо. — Если вы не можете отличить Человека от Хоббита — суд ваш хуже, чем мне думалось. Мы различны, как горох и яблоки.
— Возможно. Одна овца отличается от другой — на их взгляд. — Рассмеялся Линдир. — Или для пастухов. Но мы не пастухи Смертным. У нас другие дела.
— Не буду спорить с тобой, — сказал Бильбо. — Песня была длинной, и я устал. Я оставляю вас; догадывайтесь, если хотите!
Он поднялся и подошёл к Фродо.
— Ну, вот и всё, — тихо проговорил он. — Сошло лучше, чем я ожидал. Нечасто меня просят повторить… Что ты о ней думаешь?
— Догадываться не хочу и пробовать, — улыбнулся Фродо.
— И не надо, — согласился Бильбо. — Кстати сказать, она моя целиком. Арагорн настаивал только, чтобы вставить зелёный камень. Он думает, это важно. Не знаю уж, почему… Он вообще считает всё это не моего ума делом и сказал, что если уж я осмеливаюсь слагать стихи об Эарендиле и доме Эльронда, пусть это будет на моей совести. Я думаю, он прав.
— Не знаю… — задумчиво протянул Фродо. — Мне песня почему-то кажется достойной похвалы, хоть я и не смогу объяснить — почему. Я заснул и пропустил начало, а потом она вдруг выплыла из сна… Я почти до самого конца не понимал, что это ты поёшь.