— Оно холодное, — сказал Гэндальф. — Бери!
Фродо принял кольцо в дрожащие ладони; оно стало как будто толще и тяжелее, чем всегда.
— Возьми! — повторил Гэндальф. — Всмотрись в него!
Фродо послушался — и увидел тонкие штрихи, тоньше самых тонких линий пером — они обегали кольцо внутри и снаружи; огненные штрихи, что складывались в летящие буквы неведомого языка. Они сияли ярко — и в то же время чуть расплывались, словно проступая из дымных глубин.
— Мне не прочесть этих огненных букв, — проговорил с запинкой Фродо.
— Это древние эльфийские руны, — сказал Гэндальф, — а язык мордорский; я не хочу, чтобы он звучал здесь. Но вот как звучит эта надпись на Всеобщем Языке:
«Кольцо одно, чтоб всех сковать и в темноте свести в стране Мордор, где мрак царит».
Это — лишь две строки из памятного одним эльфам заклинания:
Он остановился, и потом проговорил медленным, глубоким голосом:
— Твое кольцо — Кольцо Всевластья, Фродо. Кольцо Всевластья, которого Он лишился много веков назад. Он жаждет вновь овладеть им — но Он не должен получить его.
Фродо сидел молча, неподвижно. Страх протянул к нему жуткую руку, темное облако склубилось на Востоке, чтобы нависнуть над ним — и поглотить.
— Мое кольцо!.. — пролепетал он. — Да как же, да зачем же оно ко мне попало?
— А! — сказал Гэндальф. — Это долгая история. Начало ее уходит далеко в Черные Годы. Если бы я решил рассказать тебе ее всю — мы сидели бы здесь, пока весна не обратилась бы в зиму.
Прошлой ночью я начал говорить тебе о Сауроне Великом, Черном Властелине. Слухи, что дошли до тебя, верны: он снова воспрянул, покинул укрывище в Лихолесье и вернулся в свой старый оплот — Черный Замок в Мордоре. Это название слышали даже хоббиты — оно тенью скользит по краю самых древних ваших сказаний. Так всегда — поражение и затишье, но потом Тьма меняет обличье и вновь разрастается.
— Только бы не при мне, — поежился Фродо.
— А при мне уже бывало — не раз, — откликнулся Гэндальф. — И все-то всегда говорили: «Только бы не при нас». Никто не может выбирать себе время, Фродо. Все, что мы можем — это решать, что делать с нашим временем. А к нам, Фродо, подбираются черные времена. Враг становится все сильнее. Планы его еще не созрели — но они зреют. Нам тяжко придется. Тяжко, хотя и пришла к нам зловещая эта удача.
Врагу все еще не хватает одной вещи, чтобы окрепнуть окончательно, сломить последнее сопротивление и второй раз накрыть мир Завесой Тьмы. Ему не хватает Кольца Всевластья.
Три, прекраснейшие из всех, эльфы от Него укрыли — Его рука их не коснулась и не осквернила. Семью владели гномы — три из них Он украл, остальные истребили драконы. Девять он роздал людям, великим и гордым — давным-давно стали они Призраками Кольца, самыми страшными из Его слуг. Давно, очень давно не видели на земле Девятерых. Но кто знает? Завеса Тьмы разрастается — быть может, появятся и они. Однако довольно: об этом не стоит говорить, даже таким ясным солнечным утром, как сегодня.
Да, теперь так: Девять Колец — у Него; и Семь также — если только они не уничтожены. Три все еще скрыты. Но это более не тревожит Его. Ему нужно Кольцо Всевластья. Он отковал это Кольцо, оно — Его, Он переплавил в него большую часть своей древней мощи, чтобы связать все Кольца в черную цепь. Если Он обретет его — цепь соединится вновь, и даже Три станут подвластны Ему — всё, сделанное с их помощью, падет, и Он станет еще сильнее, чем был.
А это — страшная опасность, Фродо. Он считал, Кольцо погибло, эльфы уничтожили его, как и должны были. Но теперь Он знает, что оно не погибло, что оно нашлось. И Он ищет, ищет его, преклонив к этому всю свою черную волю. В нем Его величайшая надежда — и наш величайший страх.
— Да почему же, почему же его не уничтожили?! — вскричал Фродо. — И как вообще мог Враг потерять его — если уж оно так Ему дорого? — Он сжал Кольцо в руке, точно видел уже черные пальцы, протянувшиеся схватить его.