— Мне вы, конечно, самое тяжелое положили, — сказал Фродо. — Бедняги улитки и бедные все, кто носит свой дом на спине!
— Я могу понести еще, сударь. Мой мешок совсем легкий, — объявил Сэм твердым и лживым голосом.
— Нет уж, Сэм! — возразил Пин. — Ничего ему не сделается. Он эти мешки сам накладывал, нам и себе поровну. Ослаб он в последнее время, ну да ничего — скоро привыкнет.
— Сжальтесь над бедным старым хоббитом! — захохотал Фродо. — Я стану тонким, как тростинка, прежде чем дойду до Забрендии… Но шутки в сторону. Думаю, Сэм, ты себе вовсе неподъемно наложил; я вот загляну в твой мешок на ближайшем привале. — Он снова взял в руки палку. — Что ж, бродяги ночные, давайте прогуляемся перед сном на несколько миль.
Пройдя немного по тропинке, они свернули влево и снова пошли полем. Шли гуськом вдоль изгородей, по краю рощ, и ночь сгущалась над ними. Темные плащи скрывали их — они были невидимы, точно все трое надели магические кольца. Они были хоббиты, да еще старались идти бесшумно, так что самому чуткому, даже хоббичьему уху, было не услышать их. Даже дикие звери в полях и лесах едва ли их замечали.
Через некоторое время они перешли Реку западнее Хоббитона по узкому дощатому мосту. Она казалась черной вьющейся лентой в оправе ольховых зарослей. Двумя-тремя милями южнее хоббиты торопливо перебежали широкий тракт от Брендидуимского Моста; еще немного к юго-востоку — и они добрались до Зеленых Бугров. Вскарабкавшись на первый склон, они оглянулись и увидели вдали ласковую долину Реки с мигающими в ней огнями Хоббитона. Вскоре он исчез в складках ночных земель, а за ним — и Приречье вокруг серой заводи. Когда огонек последнего хутора скрылся за деревьями, Фродо обернулся и помахал рукой.
— Увижу ли я когда-нибудь эту долину?.. — тихо пробормотал он.
На исходе третьего часа пути сделали привал. Ночь была ясной, холодной и звездной, но по склонам холмов с рек и низин тянулись жгуты тумана. Тонкие ветви берез, покачиваясь во тьме над головами путников, черной сетью рисовались на бледном небе. Ужин был, с точки зрения хоббитов, довольно легким; они поели и вновь двинулись в путь. Вскоре они вышли на узкую дорогу, извилисто уходящую во тьму впереди: путь к Родгорду, Заборью и Зайгородному Парому. Она ответвлялась от главного Тракта в долине Реки и вела по Зеленым Буграм к Лесному Пределу — глухому углу Восточного Удела.
Немного погодя они нырнули в глубокую тень деревьев, что шелестели в ночи сухой листвой. Стало совсем темно. Сначала путники разговаривали и тихонько пели — все любопытствующие уши остались ведь позади. Потом разговор увял сам собой; Пин то и дело спотыкался. Наконец, в начале крутого подъема, он остановился и зевнул.
— Я так хочу спать, — заявил он, — что скоро свалюсь прямо на дороге. Вы что, собираетесь спать на ходу? Полночь давно прошла.
— А я думал, тебе нравится идти в темноте, — сказал Фродо. — Торопиться некуда. Мерри ждет нас только послезавтра — у нас еще целых два дня. В первом удобном месте мы остановимся.
— Ветер-то с запада, — заметил Сэм. — Ежели нам этот холм перевалить, он нас и прикроет. Очень даже уютно устроимся, сударь, там ведь ельник и сушняка полным-полно. — Сэм знал все земли миль на двадцать от Хоббитона, но на этом его познания в географии и кончались.
Сразу за гребнем они оказались на опушке елового леса. Они сошли с дороги, углубились в смоляную тьму деревьев и набрали сушняка на костер. Скоро пламя весело трещало у подножия большой ели, а они сидели вокруг и болтали, пока не начали задремывать. Тогда они завернулись в плащи и одеяла и мирно уснули меж корнями огромного дерева. Стражи не выставили; даже Фродо пока ничего не боялся — они были в самом центре Края. Когда огонь угас, несколько лесных зверей подошло поглядеть на них. Старый лис, бежавший куда-то по своим делам, остановился и долго нюхал воздух.
«Хоббиты! — думал он. — Слыхал я о странных делах в здешних краях, но чтобы хоббиты спали под деревом?! Что же дальше?.. Целых трое хоббитов! За этим определенно кроется что-то — и очень странное». Он был, конечно, прав, но никогда об этом не узнал.
Пришло бледное, прохладное утро. Фродо проснулся первым и обнаружил, что корни намяли ему бока, а шея не поворачивается.
«Прогулка для удовольствия!.. Почему я не поехал? — подумал он. — А Лякошоли нежатся на моих перинах!.. Эти корни подошли бы им больше», — он потянулся и крикнул:
— Хоббиты, подъем! На дворе чудное утро.
— Что в нем чудного? — отозвался Пин, выглядывая одним глазом из-под одеяла. — Сэм! Приготовь завтрак к половине десятого! Воду для ванны согрел?