— Тогда тебе придется лететь, — фыркнул Пин. — По этим краям напрямик не пройдешь.
— Мы можем скосить угол, — настаивал Фродо. — Все прямее будет, чем по дороге. Паром к востоку от Заборья; и дорога уводит влево: вон там, севернее, поворот — видишь? Она огибает Ложки с севера и переходит через реку за Родгордом. Но это очень далеко и совсем не по пути. Мы сократим расстояние на четверть, если пойдем к Парому прямо отсюда — и напрямик.
— Угол скосишь — сто раз застрянешь, — сказал Пин. — Здесь же сплошь чащобы да пригорки, а в Ложках — кочки да топи, знаю я эти места. А ежели тебя Черные Всадники заметят — так с ними, по-моему, на дороге безопаснее встретиться, чем в пустоши или в лесу.
— В пустоши или в лесу реже встречаются люди, — отозвался Фродо. — И если тебя поджидают на дороге — так и будут высматривать там, а не в другом месте.
— Ладно! — решился Пин. — Идем напрямик. А жаль. Я рассчитывал попасть до заката в родгордский Золотой Шесток. Там отличное пиво, лучшее в Восточном Уделе: давненько я его не пробовал.
— Вон что! — протянул Фродо. — Тогда мы туда наверняка не пойдем. Угол скосишь — сто раз застрянешь, а из кабака и вовсе не выйдешь. В Золотой Шесток мы тебя не пустим — нам надо до темноты поспеть в Пряжбери. А что скажешь ты, Сэм?
— Я — куда вы, господин Фродо, — сказал Сэм и вздохнул, подумав о лучшем в Восточном Уделе пиве.
— Значит, решено: пошли в болота и колючки! — махнул рукой Пин.
Было уже почти так же жарко, как вчера; но с запада набегали тучи. Похоже, собирался дождь. Хоббиты спустились по крутому зеленому склону и нырнули в чащу. Они хотели оставить Заборье слева и двигаться наискось лесами на восток, пока не дойдут до равнины. Оттуда можно было идти прямо к Парому — преград не было, разве что несколько канав да заборов. Фродо подсчитал, что по прямой им надо пройти восемнадцать миль.
Вскоре он обнаружил, что кустарник куда гуще и запутаннее, чем казалось. Тропинок не было, и быстрого хода не получалось. Когда они пробились к подножью склона, то увидели речку — она бежала с холмов в глубоком русле с крутыми скользкими берегами, поросшими куманикой. Чтобы переправиться через нее, надо было вымокнуть, исцарапаться и вымазаться с головы до пят. Они остановились, гадая, что делать.
— Задержка первая! — мрачно отметил Пин. Сэм Гискри оглянулся. Сквозь проем в кустах он заметил промельк на вершине холма, откуда они только что спустились.
— Глядите! — вскрикнул он, хватая Фродо за руку. Они взглянули — и увидели высоко над собой силуэт коня, а рядом — склоненную черную фигуру.
Мысль о возвращении мгновенно улетучилась. Фродо шагнул вперед, и они быстро нырнули в густой прибрежный кустарник.
— Фью! — сказал он Пину. — Правы-то, значит, были мы оба! Дорога напрямик нас уже подвела; но мы едва успели спрятаться. У тебя уши, как у лисы, Сэм: слышно что-нибудь?
Они застыли, почти перестав дышать. Но звука погони не было.
— Коню его по этакой крутизне не сойти, — сказал Сэм. — Но, думаю, он знает, что мы здесь спустились. Лучше нам пойти дальше.
Пойти дальше было, однако, не так-то просто. Хоббитам надо было тащить мешки, а кусты и куманика не желали пропускать их. От ветра их загораживал склон позади, в недвижном воздухе висела духота. Когда они с трудом выбрались на более открытое место, то были усталыми, взмокшими и исцарапанными, да к тому же потеряли направление. Берега реки понижались, она становилась шире и мельче и извилисто бежала через Ложки к Брендидуиму.
— Да это же Родгордский Поток! — признал ее наконец Пин. — Если мы собираемся идти как хотели — надо переправляться через него и забирать вправо.
Они перешли реку вброд и поспешили через заросшую рогозом пустошь.
Окаймлял ее пояс деревьев: большею частью высокие дубы с редкими вязами и ясенями. Земля была довольно ровной, подлесок — редким; но деревья стояли так густо, что сквозь них почти ничего не было видно. Внезапный порыв ветра взметнул листву, с нависшего неба упали первые капли дождя. Потом ветер улегся, и хлынул ливень. Хоббиты устало тащились по пятнам травы и кучам старой листвы; а вокруг стучал и звенел дождь. Они не разговаривали, но часто оглядывались и озирались по сторонам. Спустя полчаса Пин сказал:
— Надеюсь, мы не слишком забрали в сторону и не идем вдоль этого леса! Полоса неширокая — не больше мили, так что мы должны были уже пройти ее.
— Зря мы пошли зигзагами, — вздохнул Фродо. — Этим дела не поправить. Ну да ладно, давайте идти, как идем — что-то мне пока не хочется появляться на открытом месте.