Фродо подумал.
— Ну, вот что, — сказал он наконец. — Я ухожу завтра с рассветом. Но по дороге не пойду: тогда уж лучше здесь ждать. Если выехать через Северный Ход — отъезд мой сразу станет всем известен, а он должен быть тайной по крайней мере несколько дней. И самое главное — за Мостом и Западным Трактом наверняка наблюдают, попал Всадник в Забрендию или не попал. Мы не знаем, сколько их; двоих мы видели — может, и еще есть. Единственное, что остается — скрыться в совершенно невероятном направлении.
— Так это вам, выходит, одна дорога — через Предвечный Лес! — В ужасе воскликнул Фредегар. — Не суйтесь вы туда! Он так же опасен, как Черные Всадники.
— Не так же, — проговорил Мерри. — Звучит жутковато, но, уверен, Фродо прав.
Это единственная возможность уйти — и ускользнуть от слежки… Если повезет, мы успеем уехать далеко.
— В Предвечном Лесу вам не повезет, — возразил Фредегар. — Там еще никому не везло. Вы заблудитесь. Туда и не ходит никто.
— Брендизайки ходят, — сказал Мерри. — Не часто, но когда надо. У нас и ход свой есть. Фродо был там когда-то, давным-давно. И я несколько раз бывал — днем, конечно, когда деревья спят.
— Делайте, как хотите! — махнул рукой Фредегар. — Я больше всего боюсь Предвечного Леса: про него как послушаешь — ночь спать не будешь. Но мой голос вам, конечно, не важен: я-то в поход не иду. И я рад этому: будет кому дождаться Гэндальфа и пожаловаться на вас, когда он придет — ждать, я уверен, уже недолго.
Толстик Боббер, хоть и любил Фродо, вовсе не хотел ни покидать Край, ни знать, что лежит за его границами. Жил он в Восточном Уделе, в Звонинге-у-Моста, но Брендидуима никогда не переходил. Ему, по планам заговорщиков, полагалось оставаться в Кроличьей Балке, разбираться с любопытными соседями и делать вид, что господин Торбинс здесь, все время здесь — вот только вышел ненадолго. На этот случай была припасена старая одежда Фродо. Никто из них не подумал, что это, может быть, и есть самое опасное.
— Отлично! — сказал Фродо, разобравшись во всем. — Записку Гэндальфу оставлять нельзя; я, конечно, не знаю, умеют ли Всадники читать, но рисковать не хочу — вдруг прорвутся они и обыщут дом? Но если Толстик обещает защищать крепость, и я могу быть уверен, что Гэндальф узнает, куда мы пошли — решаюсь. Завтра с утра идем в Предвечный Лес.
— Честно говоря, — заметил Пин, — лучше уж так, чем, как Толстик, сидеть здесь и дожидаться Черных Всадников.
— Погоди, пока окажешься в Лесу, — отозвался Фредегар. — Дня не пройдет, как позавидуешь мне.
— Спорить тут не о чем — и незачем, — оборвал их Мерри. — Нам надо еще кое-что увязать и уложить, прежде чем идти спать. Я вас до света подниму.
Оказавшись наконец в постели, Фродо не смог сразу уснуть. Ноги его горели, и он радовался, что завтра утром поедет верхом. Незаметно для себя он задремал; ему грезилось, что он смотрит из высокого окна на темное море косматых деревьев. Далеко внизу, у корней, ползали и нюхали какие-то твари. Он знал, что они ищут его — и непременно найдут.
Потом вдали послышался шум. Сперва он подумал, что сильный ветер шумит в листве, но сразу понял — нет, это не ветер, это гудит дальнее Море — звук, которого он никогда не слышал в яви, но который часто тревожил его сны. Вдруг он оказался в пустоте. Леса не было. Он стоял во тьме на поросшей вереском пустоши, и странный соленый запах щекотал ноздри. Взглянув вверх, он увидел прямо перед собой высокую белую башню, одиноко стоящую на скале. Огромное желание подняться туда и увидеть Море охватило его, и он начал карабкаться по скале к башне; как вдруг небо озарилось молнией и грянул гром.
Глава 6
Предвечный Лес
Фродо проснулся внезапно. В комнате было по-прежнему темно. В дверях стоял Мерри — в одной руке он держал свечу, другой стучал о косяк.
— Что случилось?.. — растерянно спросил Фродо; он еще не оправился от потрясения.
— Что случилось! — повторил Мерри. — Пора вставать. Сейчас половина пятого и жуткий туман. Подымайся! Сэм уже готовит завтрак. Даже Пин на ногах. Я иду седлать пони. Разбуди этого соню Толстика. Пусть хоть проводит нас.
К шести часам пятеро хоббитов были готовы в путь. Толстик Боббер зевал. Они тихо выбрались из дому. Мерри шел впереди, ведя в поводу груженого пони — по тропинке через рощу за домом и напрямик по полям. Листва деревьев блестела, с веток срывались капли; трава была серой от ледяной росы. Все было тихо, и дальние звуки казались близкими и ясными: где-то болтали в птичнике куры, кто-то хлопнул дверью далекого дома.