Они взглянули, куда он указывал, но не увидели ничего, кроме тумана над Волглым Логом; а за ним терялась из виду южная половина Леса.
Солнце пригревало все жарче. Было, должно быть, не меньше одиннадцати часов, но осеннее марево все еще затуманивало дали. На западе не видно было ни Городьбы, ни долины Брендидуима за ней. На север они глядели с наибольшей надеждой — но не смогли разглядеть ничего похожего на Великий Западный Тракт, к которому стремились. Они были на острове среди древесного моря, и горизонт был скрыт.
С юго-востока был крутой обрыв, как будто склоны холма уходили далеко вниз, точно это и в самом деле была вставшая над морем скала. Хоббиты сидели на зеленом краю и ели, глядя на лес под собой. Когда солнце поднялось и миновал полдень, они разглядели далеко на востоке серо-зеленые ряды Могильников, что лежали за Вековечным Лесом — и обрадовались: хорошо было увидеть что-то кроме леса, хоть идти они туда и не собирались: Могильники пользовались в Крае не лучшей славой, чем сам Лес.
Наконец они снова собрались в дорогу. Тропа, что привела их к холму, вновь показалась с северной стороны, но не успели они поехать по ней, как заметили, что она сворачивает вправо. Вскоре она пошла под уклон, и хоббиты поняли, что она уводит к долине Ветлянки — вовсе не туда, куда им надо. Посовещавшись, они решили сойти с тропы и пробиваться к северу; потому что, хоть они и не увидели его с вершины холма, Тракт лежал там, и до него, наверное, было не так уж далеко. И потом, на севере и слева от тропы земля казалась суше, а дубы, ясени и другие неведомые деревья густого леса сменялись тонкими соснами и елями.
Поначалу выбор их казался верным: они ехали быстро, хоть им и чудилось, когда они видели солнце, что они непонятно как уклонились к востоку. Но прошло немного времени — и деревья опять начали смыкаться, как раз там, где издалека казались реже и тоньше. Потом вдруг дорогу прорезали глубокие трещины, похожие на колеи от огромных колес или на широкие рвы, давно заброшенные и заросшие куманикой. Они то и дело пересекали их путь, и миновать их можно было только спускаясь вниз и снова поднимаясь, а с лошадьми делать это било очень трудно. Всякий раз, спустившись, они попадали в заросли кустарника и густой подлесок, который почему-то ни как не пускал их влево, и раздавался только если сворачивали направо; приходилось идти по дну, отыскивая дорогу наверх. С каждым новым подъемом лес делался все темней и гуще; и все трудней было отыскивать дорогу влево и наверх — их упорно заворачивало вправо и вниз.
Через час-два они потеряли всякое представление о направлении, хоть и хорошо знали, что давно уже не идут на север. Их повернуло — и они просто шли, куда их ведут: на юг и восток, в самое сердце Леса.
День тянулся медленно; наконец они сошли — почти скатились — в овраг, который был шире и глубже всех. Он был таким крутым и заросшим, что выбраться из него оказалось невозможно — для этого пришлось бы бросить и лошадок, и груз. Им ничего не оставалось как пойти по оврагу. Земля стала мягкой, а временами — и просто болотистой; в склонах пробивались родники, и вскоре хоббиты шли вдоль ручья, журчащего и ворчащего в травяном русле. Потом земля резко пошла под уклон, а ручей набрал силу, громко шумел и быстро тек вниз. Они были в глубоком ущелье, тускло освещенном, с высоким сводом деревьев над головой.
Они шли, запинаясь, вдоль потока — и внезапно вышли из мглы. Будто сквозь дверь, блеснуло перед ними солнце. Подойдя к проёму, они поняли, что идут по глубокой расселине в крутом берегу, почти обрыве. У его подножия лежала долина, заросшая травой и рогозом, а вдали виднелся другой обрыв. Золотистый послеполуденный свет теплым сонным маревом заливал лог. Посередине лениво извивалась темная река. Над ее бурой водой нависли старые ивы — они склонялись к реке, перегораживали ее, тысячами опавших ивовых листьев плыли по ней. И воздух был полон ими, потому что по долине дул теплый ласковый ветер, и тростник шуршал, а стволы деревьев скрипели.
— Ну, теперь я знаю, куда нас занесло! — сказал Мерри. — Мы зашли совсем в другую сторону. Это река Ветлянка! Пойду осмотрюсь.
Он вышел на солнце и скрылся в высокой траве. Через некоторое время он вернулся и рассказал, что между рекой и обрывом земля довольно твердая; кое-где плотный дерн подходит прямо к воде.
— И знаете, — добавил он, — там, похоже, тропка вдоль берега есть, и как раз на нашей стороне. Ежели мы пойдем по ней налево — в конце концов непременно выйдем к восточному краю Леса.