А потом зазвучал другой голос — серебристый и нежный, как песня ночной реки, юный и древний, как Весна:
Песня смолкла. Хоббиты вошли и остановились на пороге, и золотистый свет облил их.
Глава 7
В доме Тома Бомбадила
Четверо хоббитов переступили широкий каменный порог и остановились, моргая. Они были в длинной низкой комнате, полной света — с потолочных балок свешивались лампадки, а на гладком темного дерева столе горели долгие желтые свечи.
В дальнем конце комнаты, лицом к двери, сидела в кресле женщина. Ее длинные светлые волосы струились по плечам; платье на ней было зеленое, как молодой тростник, и все в серебре, будто в каплях росы; а пояс был золотой — цепь из ирисов и незабудок. У ее ног в коричнево-зеленых глиняных сосудах плавали белые водяные лилии — и она, казалось, сидела на троне посреди озера.
— Входите, дорогие гости! — сказала она, и хоббиты узнали голос, что пел им. Они неуверенно шагнули раз, другой, и принялись низко кланяться, чувствуя себя страшно неуклюжими — будто постучались попросить воды в простой придорожный дом, а им отворила эльфийская дева в цветочном уборе. Но не успели они слова сказать, как она поднялась и со смехом подбежала к ним; и на бегу платье ее шуршало тихо, как ветер в прибрежных травах.
— Входите же! — повторила она, взяв Фродо за руку. — Смейтесь и веселитесь! Я Золотинка, дочь Реки. — Обойдя их, она прикрыла дверь и отвела тьму за нею гибким движением белых рук. — Затворимся от ночи! — молвила она. — Вы, должно быть, все еще боитесь мглы, теней деревьев и диких тварей лесных. Не бойтесь! Этой ночью вы под крышей Тома Бомбадила.
Хоббиты в изумлении смотрели на нее; и она обвела их взглядом и улыбнулась.
— Дивная Золотинка! — сказал, наконец, Фродо, чувствуя, как сердце его трогает необъяснимая радость. Он стоял, застыв, как застывал порой, завороженный голосами эльфов; но чары были иными: радость была менее острой и возвышенной — но более глубокой и ближе душе смертного; столь же чудесной — и однако понятной.
— Дивная Золотинка! — начал он снова. — Теперь мне понятна радость, что слышалась в песнях!
Вдруг он осекся и смолк; так велико было его удивление — вот уж не ожидал он от себя таких слов! А Золотинка засмеялась.
— Добро пожаловать! — проговорила она. — А я и не знала, что народ Края так красноречив! Но ты, я вижу, друг эльфов — блеск твоих глаз и звон голоса говорят об этом. Веселая встреча!.. Садитесь, подождите хозяина. Он сейчас будет, он с вашими лошадьми; они ведь тоже устали.
Хоббиты радостно сидели в низких креслах с плетеными сиденьями, а Золотинка хлопотала у стола; и глаза их следовали за ней — тонкая грация ее движений приводила их в восторг. Откуда-то из-за дома донеслась песня. То и дело слышалось «Волглый Лог», «Веселый Лог», «звонче звон!»; и среди всего этого все время повторялись слова: «Старый Том Бомбадил — знатный весельчак; В куртке синевы небес, в желтых башмаках…».
— Прекрасная госпожа, — сказал Фродо немного погодя. — Ответь, если вопрос мой не покажется тебе глупым: кто такой Том Бомбадил?
— Он — это он, — Золотинка остановилась на миг и улыбнулась. Фродо вопросительно взглянул на нее.
— Он таков, каким вы его видели, — ответила она его взгляду. — Господин леса, вод и холмов.
— Значит, весь этот диковинный край принадлежит ему?
— Нет, что ты! — Улыбка ее погасла. — Это была бы тяжкая ноша, — добавила она тихо, словно бы про себя. — Деревья, и травы, и всё, что растет и живет здесь, принадлежит себе. Том Бомбадил — Господин. Никто никогда не ловит старого Тома — бродит ли он по лесу, плавает ли в воде, скачет ли по вершинам холмов. Для него нет страха. Он — Господин.