Оно словно бы расплылось на его широкой смуглой ладони. Потом он поднес его к глазу и засмеялся. Забавное и жуткое зрелище увидели на миг хоббиты — яркий голубой глаз в золотом ободке. Том надел Кольцо на мизинец и приблизил к свече. Сперва хоббиты не поняли, а потом задохнулись: Том не исчез!
Том снова засмеялся и подбросил Кольцо к потолку. Вспышка — и оно исчезло. Фродо вскрикнул — а Том наклонился вперед и с улыбкой вернул ему Кольцо.
Фродо осмотрел его внимательно, чуть ли не с подозрением — будто безделушку, одолженную жонглеру. Кольцо было то же — и выглядело вроде так же, и весило по-прежнему: Фродо всегда удивлялся, какое оно тяжелое. Но что-то подсказывало: надо проверить. Возможно, он был раздражен таким вольным обращением Тома с тем, что даже Гэндальф считал опасным. Он выждал, пока все опять втянутся в разговор — Том рассказывал какую-то невероятную историю про барсуков — и надел Кольцо.
Мерри повернулся к нему, хотел что-то сказать — и вздрогнул, едва удержав вскрик. Фродо обрадовался: Кольцо действительно его, не зря же Мерри так уставился на его кресло. Он поднялся и тихо прокрался к двери.
— Эй, там! — воскликнул Том, взглянув на него всевидящими блестящими глазами. — Фродо, ты куда? Далеко собрался? Поворачивай назад. Ишь ты, разыгрался! Возвращайся и садись; что еще за игры? Старый Том не слепой: все прекрасно видит. Да сними свое кольцо: без него ты лучше. Надо нам договорить, раз уж выпал случай, о дороге впереди — утром путь не близкий. Том поможет вам дойти, не даст заблудиться.
Фродо засмеялся и, сняв Кольцо, вернулся к огню и сел. Том сказал им, что, как он рассчитывает, завтрашнее утро будет солнечным, а значит путь их — удачным. Но они должны быть готовы выйти рано; в здешней погоде не может быть уверен даже Том, она меняется быстрее, «чем ему сменить жилет».
— Погоде я не господин, — сказал он. — И никто из тех, кто бродит на двух ногах.
По его совету они решили держаться как можно севернее и двигаться от его дома западным, пологим краем Нагорий: тогда есть надежда в однодневный переход достичь Великого Западного Тракта и при этом миновать Могильники. Том велел им ничего не бояться — и никуда не соваться.
— Смело в путь по зеленой траве. И не верьте Обманным Камням. Там, в жилищах Умертвий — тень. Ваши силы слишком неравны! — это он повторил не единожды; и посоветовал обходить Могильники с запада, ежели их все-таки туда занесет. Потом научил их песне — на случай, если с ними завтра приключится какое-нибудь лихо.
Он заставил хоббитов повторить ее несколько раз, потом со смехом похлопал каждого по плечу и, взяв свечи, проводил их в спальню.
Глава 8
Мгла над Могильниками
Этой ночью шорохи не тревожили их. Но и во сне, и в яви — он и сам не смог бы сказать, где — Фродо слышал нежное пение: песню, что явилась, как бледный свет за серой дождевой пеленой, и налилась силой, и обратила пелену серебристым стеклом, и, наконец, распахнула ее — и перед Фродо в быстром восходе открылся дальний весенний край.
Видение слилось с пробуждением; в комнате был Том, он посвистывал, как целая стая птиц, и косое солнце заглядывало в раскрытое окно. Снаружи все было зеленым и бледно-золотым.
После завтрака — завтракали они опять одни — хоббиты собрались прощаться, и на душе у них было тяжело — как только могло быть тяжело в такое утро: прохладное, ясное, с дочиста промытым осенним небом. С севера дул свежий ветер. Их спокойные лошадки только что не играли: принюхивались и волновались. Из дому вышел Том; размахивая шляпой и приплясывая на пороге, он велел хоббитам отправляться сейчас же — и ехать быстро.
Они поехали по тропинке, что вела от дома наискось к северному краю холма и скрывалась под ним. Только они спешились, чтобы вести пони на последний крутой склон, как Фродо вдруг остановился.
— Золотинка! — воскликнул он. — Прекрасная Золотинка! С ней-то мы не попрощались!..
Он был так расстроен, что повернул назад; но в этот миг донесся чистый голос: она стояла на вершине холма, маня их к себе; волосы ее развевались и сияли, когда луч солнца касался их. Свет, подобный блеску воды на влажной траве, струился из-под ее ног.
Они поспешили вверх по последнему склону и, задыхаясь, остановились рядом с ней; а она повела вокруг рукой, прося их оглянуться — и они взглянули с вершины на утренние земли. Было так же ясно, как было туманно, когда они стояли на лысине лесного бугра — он был виден, бледно зеленел на западе под темными деревьями Леса. Земля там горбилась лесистыми кряжами — зелеными, желтыми, красновато-бурыми, а за ними, невидимая, лежала долина Брендидуима. Далеко на юге, за полоской Ветлянки, бледным стеклом мерцал сам Брендидуим — он делал петлю в низине, и убегал дальше, за грань известного хоббитам. На севере холмы, понижаясь, сливались в серо-зеленую белесую равнину и таяли в туманной размытой дали. На востоке поднимались Могильники, вонзались в утро и уходили в догадку: ибо то была не более чем догадка о слабом сапфирно-белом мерцании, переходящим в дымку небес — но она сказала им о высоких дальних горах, память о которых сохранилась лишь в старых преданиях.