— Старый Том Бомбадил… — и голос его будто налился силой, зазвучал звонко и чисто — и, точно трубам и барабанам, откликнулись темные своды.
И — тишина. Фродо слышал, как колотится сердце. После долгого томительного молчания ясно, но издалека, словно из-под земли или сквозь толщу стен, донеслась ответная песнь:
Что-то загрохотало, точно сыпались и раскатывались камни — и вдруг внутрь хлынул свет — настоящий живой свет дня. В глубине склепа у ног Фродо открылся низкий проем — и в нем появилась голова Тома (шляпа, перо и все прочее), обрамленная алыми лучами восходящего солнца. Свет упал на пол и на трех хоббитов, лежащих рядом с Фродо. Они не двигались, но мертвенный оттенок покинул их лица. Теперь казалось, что они просто глубоко спят.
Том наклонился, снял шляпу и вошел в склеп с песней:
При этих словах раздался крик и часть дальнего конца склепа с грохотом рухнула. Потом донесся пронзительный вой — и истаял вдали; и — тишина.
— Ну-ка, Фродо, вылезай скорей! — сказал Том. — Помоги мне вынести друзей!
Вдвоем они вынесли Мерри, Пина и Сэма. Выходя из склепа в последний раз, Фродо увидал отрубленную руку — она все еще копошилась, как раненый паук, в куче осыпавшейся земли. Том снова нырнул внутрь — послышался топот и тяжелые удары. Том вышел, неся в руках груду сокровищ — золотых и серебряных, медных и бронзовых; множество бус, цепей и драгоценных брошей. Он взобрался на зеленый курган и высыпал их на вершине на солнышко.
Он стоял там со шляпой в руке — ветер шевелил его волосы — и смотрел вниз, на трех хоббитов, что лежали на спине на траве с западной стороны Могильника. Подняв правую руку, он проговорил ясно и повелительно:
К великой радости Фродо хоббиты зашевелились, потянулись, начали тереть глаза — и вдруг вскочили. Они в изумлении смотрели то на Фродо, то на Тома, стоявшего над ними на вершине кургана, то на себя самих — в древних белых саванах и золотых коронах, со звенящими цепями вместо поясов.
— Что это?.. — начал Мерри, ощупывая золотой обруч, который сполз ему на глаза. Потом вдруг осекся, и тень набежала на его лицо; он закрыл глаза. — Помню, помню! — сказал он. — Вечером напали они, и было их не счесть… Ах! Стрела пронзила мне сердце!.. — он схватился за грудь. — Нет! Нет! — проговорил он, открывая глаза. — Что я говорю? Я, верно, брежу… Куда ты подевался, Фродо?
— Заблудился, — ответил Фродо. — Но не будем об этом! Давайте думать, что делать сейчас. Идем дальше!
— В этаких-то нарядах?! — влез Сэм. — Где моя одежка? — Он сорвал обруч, пояс, кольца и побросал на траву; и стоял, беспомощно оглядываясь, будто ожидал увидеть на ближнем пригорке свой плащ, куртку, брюки и все остальное.
— Вам одежку не найти! — сказал Том, спрыгивая с Могильника и со смехом танцуя вокруг них. Можно было подумать, что ничего опасного и страшного не произошло; и действительно, ужас таял в их душах, когда они глядели на веселый блеск томовых глаз.
— А почему нет? — полуиспуганно-полуозадаченно спросил Пин. — Что ты хочешь сказать?
Но Том покачал головой.
— Снова видите вы свет — радуйтесь, что живы! Вы могли и утонуть в черной тьме могилы. А одежка — ерунда. И не вспоминайте. Грейтесь в солнечных лучах, солнцу улыбайтесь. Искупайтесь в росе, прочь лохмотья смерти! Том охотиться пошел — вы ж пока погрейтесь, — он подпрыгнул и побежал с холма, насвистывая и напевая. Глядя ему вслед, Фродо видел, как он с призывной песней бежит к югу по зеленой лощине между их холмом и соседним.