— Что за унылый вид! — проворчал Мерри. — Ни воды, ни укрытия… Ни Гэндальфа. Но я не сержусь на него, что он нас не дождался — если вообще был здесь.
— Хотел бы я это знать, — отозвался Бродник, задумчиво оглядываясь кругом. — Даже если он побывал в Усаде на день-два позже нас, сюда он мог добраться раньше. В нужде он бывает очень быстр, — тут он вдруг осекся, глядя на верхний в пирамиде камень. Он был ровней и светлей других, точно огонь не тронул его Следопыт поднял его и покрутил в пальцах.
— Его недавно держали в руках, — сказал он. — Что ты думаешь вот об этом?
На ровной стороне Фродо разглядел какие-то царапины: — Вроде черточка, точка и еще три черты… — сказал он.
— Черта слева может быть руной «Г» с тонкими штрихами, — проговорил Бродник. — Тогда это — метка Гэндальфа, хотя уверенности у меня нет. Царапины явные и выглядят совсем свежими. Но значить они могут и не то, могут и вообще не иметь к нам отношения. Следопыты тоже пишут рунами и часто бывают здесь.
— А если это Гэндальф — что значит надпись? — спросил Мерри.
— «Г — 3»…, - прочитал Бродник. — Гэндальф был здесь третьего октября, три дня назад. Это говорит еще и о том, что он очень спешил, а опасность была рядом: он не успел — или не рискнул — написать яснее. Ежели так — нам надо быть начеку.
— Хотел бы я наверняка знать, что метка — его… — вздохнул Фродо. — Как-то спокойнее, когда он рядом — впереди или позади — все равно.
— Возможно, — кивнул Бродник. — Что до меня — я уверен, что он был здесь — и встретил опасность. Здесь по всему прошлось пламя… и я вспоминаю зарево на востоке три ночи назад. Думаю, на вершине на него напали — но чем это кончилось, не знаю. Тут его нет, и в Светлояр нам предстоит пробиваться одним.
— А далеко до Светлояра? — снова спросил Мерри, настороженно осматриваясь. С Заветри мир казался огромным и диким.
— В милях не меряно, — сказал Бродник, — а говорят о том разное. Но я знаю, сколько времени надо на этот путь мне — при хорошей погоде и доброй удаче. Я трачу на него двенадцать дней; нам же, чтоб дойти до Переправы через Бруинен, где Тракт переходит Гремячь, что течет от Светлояра, надо не меньше четырнадцати: вряд ли нам позволят идти по Тракту.
— Четырнадцать дней! — повторил Фродо. — За это время может случиться многое.
— Может, — спокойно согласился Бродник.
Они молча стояли на вершине у ее южного края. В этом одиноком месте Фродо впервые полностью осознал свою затерянность — и опасность, грозящую ему. Он страстно пожелал, чтобы судьба вернула его в тихую, любимую Торбу. Хоббит взглянул вниз, на ненавистный Тракт, ведущий на запад — домой… и вдруг заметил два черных пятнышка: они медленно двигались к западу; взглянув еще раз, он увидел еще три пятна — эти ползли к востоку, навстречу им. Он вскрикнул и схватил Бродника за руку.
— Гляди! — сказал он, указывая вниз. Следопыт тут же бросился наземь за изломанным каменным кругом, потянув за собой Фродо. Рядом упал Мерри.
— Что там? — прошептал он.
— Не знаю, но боюсь худшего, — ответил Бродник. Они медленно подползли к краю и выглянули в пролом меж двух камней. Свет поблек — ясное утро кончалось, набежавшие с востока облака затянули солнце. Черные точки были видны отчетливо, но ни Фродо, ни Мерри не могли разглядеть, что они такое; однако что-то сказало им, что там, далеко внизу, на Тракте у подножия горы, собрались Черные Всадники.
— Да, — подтвердил Бродник, чье острое зрение рассеяло все сомнения. — Враг рядом!
Они поспешно отползли прочь и спустились по северному склону к товарищам.
Сэм и Перегрин не бездельничали. Они осмотрели низинку и ближние склоны.
Нашли неподалеку чистый родник, а рядом с ним — следы, не более чем двухдневной давности. В самой лощине они обнаружили свежевыжженные полосы и другие знаки торопливой ночевки. На краю низины со стороны горы валялись упавшие камни. За ними Сэм набрел на аккуратно сложенную кучу хвороста.
— Старина Гэндальф тут был, не иначе, — сказал он Пину. — А может, и не он. Но кто бы тут не ночевал — он, кажись, собирался сюда воротиться — иначе зачем бы ему хворост?
Бродник очень заинтересовался этими находками.