Тут же — хотя все вокруг осталось по-прежнему темным и тусклым — тени стали угрожающе отчетливы. Он смог прозреть их черные одеяния. Их было пятеро: две черных фигуры стояли на краю лощины, три приближались. На бледных ликах горели зоркие безжалостные глаза; под мантиями были длинные серые саваны; на седых волосах — серебряные шлемы; в костистых руках — стальные мечи. Взгляды их пронзили Фродо: они кинулись на него. В отчаянье хоббит обнажил меч — и он зарделся, как головня. Двое Всадников остановились; третий был выше других: его длинные волосы мерцали, шлем венчала корона. В одной руке он держал длинный меч, в другой — кинжал; и кинжал, и рука тускло светились. Он устремился вперед — к Фродо.
В этот миг Фродо бросился наземь и услыхал свой собственный громкий голос:
— О Эльберет! Гильтониэль! — и вонзил меч в ногу своего врага. Резкий вопль разорвал ночь; Фродо почувствовал леденящую боль в левом плече. Теряя сознание, он увидел, словно сквозь туман, Бродника, выскочившего из тьмы с пылающими головнями в руках. Последним усилием Фродо отбросил меч, сорвал с пальца Кольцо и крепко зажал его в кулаке.
Глава 12
Скорый путь к Переправе
Когда Фродо пришел в себя, он все еще отчаянно сжимал в руке Кольцо. Он лежал у ярко горящего огня. Трое друзей склонились над ним.
— Что случилось?.. Где тот бледный король?.. — испуганно выговорил он.
Они так обрадовались, услышав его голос, что не ответили, да и вопрос был им непонятен. В конце концов он вытянул из Сэма, что они не видели ничего, кроме надвинувшихся смутных теней. Вдруг, к ужасу своему, Сэм обнаружил, что хозяин исчез. В тот же миг черная тень кинулась к нему, и он упал. Он слышал голос Фродо — издалека или как будто из-под земли, но слов не разобрал. Больше они ничего не видели, пока не наткнулись на тело Фродо — он лежал на траве, как мертвый, лицом вниз, меч — под ним. Бродник велел им поднять его и уложить у костра — и пропал. Времени с тех пор прошло уже порядком.
Сэм начал уже опять подозревать Бродника; но во время их разговора тот вдруг вынырнул из тьмы. Хоббиты вздрогнули, Сэм выхватил меч и заслонил хозяина. Бродник устало улыбнулся.
— Нет, Сэм, я не Черный Всадник, — сказал он, становясь на колени подле Фродо, — и не их соглядатай. Я пытался найти хоть какие-то их следы; но не нашел ничего. Не могу понять, почему они отступили, а не напали опять. Но нигде поблизости их нет — это точно.
Когда он услышал, что было с Фродо, то покачал головой и озабоченно вздохнул. Потом велел Пину и Мерри согреть побольше воды и все время промывать его рану.
— Поддерживайте огонь и держите Фродо в тепле! — сказал он. Потом встал, отошел от костра и подозвал Сема. — Кажется, я начинаю кое-что понимать, — тихо проговорил он. — Здесь были лишь пятеро врагов. Почему они явились не все — не знаю; но, ду маю, отпора они не ждали. На время они отошли — боюсь, однако что недалеко. Если мы не уйдем — они нападут следующей же ночью. Они выжидают: цель их, кажется им, почти достигнута, Кольцо далеко не уйдет. Боюсь, Сэм, они считают, что твой хозяин смертельно ранен и целиком будет в их власти… Посмотрим!
Сэм захлебнулся слезами.
— Не отчаивайся! — сказал Бродник. — Доверься мне. Фродо оказался крепче, чем я ожидал, хоть Гэндальф и намекал на это. Он не погиб и, думаю, сможет сопротивляться лиходейской силе раны дольше, чем рассчитывал враг. Я сделаю все, чтобы подлечить его… Охраняйте его, пока меня не будет! — Он поспешил прочь и снова исчез во тьме.
Фродо задремывал и просыпался от вяжущей боли; от плеча по руке и боку медленно растекался цепенящий холод. Друзья смотрели за ним, согревали и промывали его рану. Медленно тянулась утомительная ночь. Занялся рассвет, и лощину залил бледный свет — и только тогда, наконец, Бродник вернулся.
— Смотрите! — воскликнул он и, наклонившись, поднял с земли черный плащ. В нижнем его краю зияла дыра. — Удар нашего Фродо! Боюсь, это единственная рана, которую он нанес врагу… ибо ранить его нельзя, и все мечи, коснувшись его, ломаются. Куда более опасным ему было имя Эльберет.
А для Фродо было опасно вот это! — Следопыт снова нагнулся и поднял длинный тонкий кинжал с зубчатым клинком. Кончик его был сломан. Но, когда он поднял его, на клинок упал свет — и на глазах пораженных хоббитов он истаял, изошел дымом, и в руках Бродника осталась лишь рукоять. — Плохо! — воскликнул он. — Рана нанесена проклятым Моргульским Клинком. Немногие ныне могут врачевать такие раны… Но я сделаю, что смогу.