— Милый Бильбо! — сонно пробормотал Фродо. — Где-то он сейчас? Вот бы рассказать ему о наших неурядицах. Они бы его наверняка позабавили… "Вверх подпрыгнула корова"! И "несчастный старый тролль"!..
С этими словами Фродо уснул.
Итак, Фродо благополучно добрался до Последней Обители к востоку от Моря. В этой Обители, как говаривал Бильбо, было приятно и есть, и спать, и рассказывать, и петь, и просто сидеть и размышлять, и заниматься всем понемножку. Те, кто попадали туда, мигом исцелялись от усталости, страха и печали.
Под вечер, когда Фродо проснулся снова, он почувствовал, что спать ему уже совершенно не хочется, а хочется есть и, пожалуй, выпить бокал вина, после чего вполне можно будет обратиться к песням и рассказам. Он откинул одеяло, соскочил на пол — и с радостью ощутил, что его левая рука действует почти так же хорошо, как раньше. На стуле у кровати лежала чистая одежда из зелёной материи, которая пришлась ему как раз в пору. Одеваясь, он глянул на себя в зеркало и с удивлением обнаружил, что очень исхудал: он опять напоминал того юного племянника Бильбо, который с удовольствием бродил с ним по тропинкам Шира; но глаза, смотревшие на него из зеркала, были глазами зрелого хоббита.
— Да, ты кое-что повидал с тех пор, как глядел на меня из зеркала в Хоббитании, — сказал Фродо своему отражению. — Ну как, доволен, что мы опять встретились?
Он раскинул руки, сладко потянулся и начал насвистывать.
В это время кто-то постучал в дверь, и на пороге комнаты появился Сэм. Он подбежал к Фродо, бережно взял и слегка пожал его левую руку, а потом вспыхнул и смущённо отвернулся в сторону.
— Привет, Сэм! — весело сказал Фродо.
— Тёплая! — пробормотал Сэм. — Это я про вашу руку, мистер Фродо. Ведь столько долгих ночей она была у вас ледышка-ледышкой. Гип-гип-ура! — воскликнул он, снова поворачиваясь с сияющими глазами и пританцовывая. — Я рад, сэр, видеть вас снова самим собой и на ногах! Гэндальф послал меня, чтобы я у вас спросил, готовы ли вы спуститься вниз. Я было решил, что он шутит.
— Вполне готов, — сказал ему Фродо. — И мне не терпится повидать всех остальных!
— Я отведу вас к ним, сэр, — предложил Сэм. — Это ведь огромный дом, и очень необычный. Масса всяких закоулков, и никогда не знаешь, что ждёт тебя за углом. А эльфы, сэр! Куда ни пойдёшь, кругом эльфы! Одни как короли, грозные и ослепительные, так что на них даже глядеть боязно, а другие — ну чистые дети! И всюду музыка, всюду песни. Мне-то, конечно, слушать особо не хотелось, да, признаться, и некогда было, но я тут уже немного освоился.
— Я знаю, почему у тебя не было времени, — с благодарностью в голосе перебил его Фродо. — Зато уж сегодня ты всласть повеселишься и наслушаешься тоже! Идём, покажи мне здешние закоулки.
Они миновали несколько коридоров, спустились по нескольким высоким лестницам и вышли в прекрасный сад, разбитый на высоком берегу реки. Здесь, на просторной веранде у восточного торца дома Фродо увидел своих друзей. Долина внизу уже погрузилась в тени, но на склонах далёких гор ещё играло заходящее солнце. Предвечерний сумрак был прозрачным и тёплым, звучно шумел водопад, а воздух был напоён ароматов цветов, запахом трав и свежей листвы, как будто здесь, в садах Элронда, остановилось на отдых отступающее лето.
— У-р-р-р-ра! — вскакивая, закричал Пин. — Вот он — наш благородный родич! Дорогу Фродо, Властелину Кольца!
— Цыц! — резко оборвал его Гэндальф, сидевший в тени в глубине веранды. — Злу нет доступа в эту долину, но всё же не следует его сюда призывать. Властелином Колец величают не Фродо, а хозяина Чёрного замка в Мордоре, чья тень снова распростёрлась над миром! Мы укрылись в надёжной крепости. Но вокруг неё сгущается мрак.
— Вот так вот он нас беспрестанно и подбадривает, — пробурчал Пин, обращаясь к Фродо. — И считает, что меня надо постоянно одёргивать. Но в этом доме почти невозможно думать о чём-нибудь мрачном или грустном. Мне тут всё время хочется петь — только не знаю я подходящей песни.
— Да и у меня тоже песенное настроение, — радостно рассмеявшись, заметил Фродо. — Но сначала мне хотелось бы поесть и выпить!
— С этим здесь просто, — сказал ему Пин. — Тем более что тебе не изменил твой нюх: ты сумел проснуться как раз к обеду.
— Не к обеду, а к пиру! — поправил его Мерри. — Едва только Гэндальф объявил, что ты выздоравливаешь, началась подготовка.
Не успел он договорить, как зазвонили колокольчики, созывающие гостей к праздничному столу.