— Ты сам-то поосторожней! — крикнула она. — С чужими не задирайся, довезёшь — и прямо домой!
— Ладно, — сказал он, и повозка выехала за ворота.
Ночь была тихая, совсем безветренная, но прохладная. Ехали медленно, без фонаря; до плотины — по дороге, а там — насыпью. У перепутья Бирюк слез, поглядел туда-сюда — темнота непроглядная и ни звука. Речной туман клубился над запрудой и расползался по полям.
— Ишь, темень, — буркнул Бирюк. — Ну, обратно-то я фонарь зажгу, а сейчас так. Если что — услышим загодя.
До парома было миль пять. Хоббиты сидели, плотно укутавшись в плащи. Слышен был только скрип колёс да перестук копыт. Фродо казалось, что повозка не едет, а еле ползёт. Пин клевал носом; Сэм насторожённо глядел в туман.
Наконец справа смутно забелелось два высоких столба — поворот к парому. Бирюк натянул вожжи; повозка со скрипом остановилась. Только они собрались вылезать, как внезапно услышали тот самый звук, который боялись услышать — клацанье копыт. Оно приближалось от реки.
Бирюк соскочил с передка, обхватил лошадиные шеи, чтобы пони не фыркали, и уставился в туманный мрак. Крап-крап, крап-крап — хрупали копыта, и звук гулко отдавался в тихом вечернем воздухе.
— Вы уж лучше спрячьтесь, мистер Фродо, — торопливо посоветовал хозяину Сэм. — Лягте на дно повозки и накройтесь там одеялами, а мы уж этого Всадника как-нибудь спровадим. — Он выпрыгнул из повозки и встал рядом с Бирюком. Всадники так всадники — только пусть сначала его затопчут.
Крап-крап, крап-крап. Сейчас наедет.
— Эй, там! — хрипло крикнул Бирюк.
Клацанье копыт стихло. За несколько шагов проступили очертания всадника в плаще.
— Ну-ка, стоп! — приказал Бирюк. Он швырнул вожжи Сэму и шагнул вперёд. — Стой, где стоишь! Чего тебе надо, куда едешь?
— Я за мистером Торбинсом. Вам такой не попадался? — глухо спросил чей-то голос, очень знакомый… Ну, конечно же — Мерри Брендизайк. Из-под плаща показался фонарь и осветил изумлённое лицо Бирюка.
— Мистер Мерри! — воскликнул он.
— Он самый. А вы думали, кто? — спросил Мерри, появляясь из тумана и встряхивая поводьями.
Страх сразу пропал: перед ними был всего-навсего хоббит верхом на пони, по уши укутанный в шарф.
Фродо выпрыгнул к нему из повозки.
— Нашлись, пропащие! — весело сказал Мерри. — А я уж думал, вы где-нибудь застряли, к ужину не поспеете. Да тут ещё туман поднялся. Ну, я и поехал к Стоку осматривать канавы, а то ведь свалитесь — кто вас вызволит? И вот бывает же — разминулись. А вы-то где их нашли, мистер Бирюк? В своём утином пруду?
— Да они просто шли не путём, — объяснил тот. — Я чуть было на них собак не спустил; погодите, сами вам расскажут. А теперь, значит, извините, мистер Мерри, мистер Фродо и прочие, мне домой надо. Жена ведь, сами понимаете, а ночь-то вон какая тёмная.
Он подал повозку назад и развернул её.
— Всем, стало быть, доброй ночи, — сказал он. — Надо же, денёк выдался, рассказать — не поверят. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, — вам-то ещё, конечно, добираться… да и мне тоже; ну, поглядим.
Он зажёг фонари, встал, а потом вдруг достал огромную корзину из-под сиденья.
— Чуть не забыл, — добавил он. — Тут вот от жены кое-что, может, пригодится — с особым приветом мистеру Торбинсу!
Они проводили глазами тусклые фонари, быстро канувшие в глухую ночь. Неожиданно Фродо рассмеялся: он учуял из плотно закрытой корзины сытный запах жареных грибов.
Глава V
Раскрытый заговор
— Что ж, поторопимся и мы, — сказал Мерри. — Я уж вижу, вам шутить некогда, на месте поговорим.
И хоббиты припустились вниз прямой дорогой — ровной, накатанной, обложенной большими белыми камнями. Сотня-другая шагов, и они вышли к реке на широкую пристань, возле которой покачивался грузный бревенчатый паром. Причальные сваи светлели под двумя высокими фонарями. С полей на берег наползала через живые изгороди белёсая мгла; но вода впереди была чёрная. Только в камышах — молочные завитки тумана. За рекой туман редел.
Мерри провёл пони по паромным мосткам; следом сошли остальные путники. Он неторопливо оттолкнулся длинным шестом, и между паромом и пристанью поплыли мощные, медленные струи Брендидуина. Восточный берег был крут; от причала мерцающей цепочкой фонарей отходила извилистая дорожка; на Косой Горе перемигивались в тумане красные и жёлтые огоньки. Это светились окна Хоромин-у-Брендидуина, старинной усадьбы Брендизайков.