— Ну… — Фродо помедлил. — Кое-что он сообразил верно. Все это связано с тогдашними приключениями Бильбо, и Всадники разыскивают, а вернее, ловят, его или меня. И раз на то пошло, скажу ещё, что дело совсем не шуточное и очень опасное. Здесь не укрытие и спрятаться мне негде. — Он оглядел окна и стены так, словно они вот-вот исчезнут. Трое молодых хоббитов молча обменялись многозначительными взглядами.
— Наконец-то! — прошептал Пин Мерри. Мерри кивнул.
— Да! — сказал Фродо и решительно выпрямился. — Пора, хватит откладывать. У меня для вас грустная новость, не знаю только, с чего начать.
— Уж так и быть, — спокойно предложил Мерри, — давай я за тебя начну.
— Ты — за меня? — воззрился на него Фродо.
— Вот-вот, а ты послушай. У тебя сейчас тяжело на сердце: трудно ведь так сразу прощаться. Ты, конечно, давно собрался уйти из Шира, да всё откладывал; но вот подкралась большая беда, и раздумывать стало недосуг. Пошёл, а в путь тебе совсем не хочется. Нам тебя очень жалко.
Фродо открыл рот, потом закрыл — и глядел так изумлённо, что они расхохотались.
— Фродо, старина! — воскликнул Пин. — Ты что, и правда думал, что всем нам заморочил голову? Куда тебе: и старался-то не очень, и мозгов-то не хватит. Ты уж с апреля в путь собираешься. Ходишь, бормочешь: "Увижу ли я снова эту долину?" — и всякое такое. Да ещё притворяешься, что деньги, мол, на исходе; а кому, подумать, Торбу продал — Лякошелям! Да ещё эти таинственные разговоры с Гэндальфом…
— Вот тебе раз, — протянул Фродо. — А я-то думал — я такой осторожный и скрытный. Что бы, интересно, сказал на это Гэндальф? Так, значит, вся Хоббитания только о моём отъезде и говорит?
— Глупости! — возразил Мерри. — Хоть и ненадолго, но пока что тайна твоя известна одним нам, заговорщикам: мы ведь тебя знаем как облупленного, пойми. Ты о чем-нибудь думаешь, а у тебя на лице всё и написано. Правду сказать, я очень к тебе приглядывался, когда Бильбо ушёл, потому что понял: и этот уйдёт, дай срок. Очень мы боялись, что ты улепетнёшь от нас потихоньку. Весну и лето мы с тебя глаз не спускали, всё взвесили и решили. Ты от нас так просто не удерёшь, не надейся!
— Ничего не поделаешь, дорогие мои друзья, — сказал Фродо. — Вам горько, мне ещё горше, но отговаривать меня не надо. Раз уж вы догадались, так лучше помогите или хотя бы не мешайте.
— Да ты не понял! — крикнул Пин. — Кто тебя держит — иди, а уж мы как-нибудь от тебя не отстанем, я и Мерри. Сэм замечательный малый, он за тобой дракону в глотку кинется, если сам себе подножки не поставит. Только ведь тебе одного спутника мало будет, путешествие-то опасное.
— Милые вы мои, хорошие хоббиты! — дрогнувшим голосом воскликнул Фродо. — Ну, разве могу я на это согласиться? Я тоже давно всё обдумал и решил. Опасное, говорите, путешествие? Гораздо хуже! Это вам не поход за сокровищами, не прогулка Туда и Обратно. Смерть со всех сторон и за каждым поворотом.
— Спасибо, объяснил, — насмешливо отозвался Мерри и вдруг отчеканил: — Потому-то мы с тобой и пойдём. Мы знаем, какое это страшное Кольцо, и вот хотим помочь тебе против Врага.
— Кольцо?! — проговорил вконец ошеломлённый Фродо.
— Да, Кольцо, — сказал Мерри. — Ну, Фродо, ты, видно, думаешь, что друзья у тебя — полные олухи. Да я про Кольцо знаю уж сколько лет, знал ещё при Бильбо, но раз ему угодно было секретничать, так и я не болтал. Бильбо я знал хуже, чем тебя: и сам-то был куда моложе нынешнего, и он куда хитрей твоего. Но была и на него проруха, — хочешь, расскажу?
— Рассказывай, — слабо отозвался Фродо.
— Попал он в проруху, как водится, из-за Лякошелей. Однажды, за год до Угощения, шёл я по дороге и завидел впереди Бильбо. Я за ним, а тут, извольте, вдали показались Лякошели, идут навстречу. Бильбо попятился, сунул руку в карман, и вдруг на тебе — исчез! Я так обалдел, что сам чуть не забыл спрятаться; потом опомнился, прыг через ограду и плюх в траву. Лякошели прошли, а на пустой дороге спокойненько возникает Бильбо и суёт в карман что-то золотое, блестящее.
Мне, конечно, стало интересно. Да что там, я прямо шпионить за ним начал. Судите, как знаете, — такой уж я был любопытный в свои восемнадцать лет. Увы, Фродо, надо ещё признаться, что я один во всём Шире — кроме тебя, конечно, — видел даже записки Бильбо.
— И записки? — вскричал Фродо. — Да что же это в самом деле! Неужели ничего нельзя сохранить в тайне?
— Почему, можно, но не от всех, — сказал Мерри. — Я, правда, одним глазком только глянул, а уж как ловчил! Записки он свои берёг словно зеницу ока. Любопытно, что с ними сталось, я бы ещё и другим глазом поглядел. У тебя они, кстати, не с собой?