Однако он не прогадал. Позднее оказалось, что свели только одну лошадь. Других просто спугнули, и они потом отыскались в разных уголках Пригорья. Пони Мерри Брендизайка все вместе удрали к Тому Бомбадилу, искать Толстого Лямпкина. Там они паслись и нагуливали жирок как ни в чём не бывало, но когда Том узнал, что стряслось в Бри, он отправил их обратно к мистеру Буттербуру, который нежданно-негаданно получил пятерых лошадок по весьма сходной цене. В Бри, им, конечно, было не так привольно, но всё же Боб ухаживал за ними на славу, и они как-никак избежали тяжёлого и опасного путешествия. Ну, зато и в Раздоле не побывали.
Однако, как бы там потом ни обернулось, а в данный момент денежки мистера Буттербура уплыли. Да вдобавок на него свалились и другие хлопоты. Как только слух о налёте на трактир разнёсся среди прочих постояльцев, поднялась суматоха. Южане, у которых тоже пропало несколько лошадей, кляли хозяина трактира на чём свет стоит до тех пор, пока не обнаружилось, что один из их компании тоже исчез этой ночью: никто иной, как косоглазый приятель Билла Осинника. Подозрение сразу пало на него.
— Если уж вы подцепили где-то конокрада и ввели его в мой дом, — сердито сказал Буттербур, — так пеняйте сами на себя, и нечего тут орать. Ступайте к Осиннику и спросите, где ваш распрекрасный дружок!
Но выяснилось, что его никто не знал, и никто даже не мог припомнить, когда именно он пристал к их компании.
После завтрака хоббитам пришлось заново уложить все мешки и взять дополнительные припасы в расчёте на более длительное путешествие. Выбрались они примерно к десяти часам. Бри давно уже проснулось и гудело, как растревоженный улей. Ещё бы: вчерашнее исчезновение Фродо, появление чёрных всадников, кража лошадей и не в последнюю очередь сногсшибательная новость, что к таинственным хоббитам присоединился Бродяжник-следопыт, составили рассказ, которого хватит на массу небогатых событиями лет. Большинство обитателей Бри и Столбов, а многие даже из Увражья и Лучников, толпились вдоль дороги, ожидая выезда путников. Постояльцы трактира торчали в дверях и высовывались из окон.
Бродяжник переменил план: решено было двинуться из Бри прямо по Тракту. Сворачивать сразу толку не было — за ними увязался бы длинный хвост: поглядеть, куда их несёт, и проследить, чтоб ни на чью землю не залезли.
Распрощались с Нобом и Бобом, расстались с мистером Буттербуром, осыпав его благодарностями.
— Надеюсь, до лучших времён, — сказал Фродо. — Хотел бы я погостить у вас как следует. Может, когда и удастся.
Тронулись в путь встревоженные и понурые, под недобрыми взглядами толпы. Кое-кто всё-таки пожелал им удачи, но слышны были и худые напутствия. Правда, к Бродяжнику пригоряне относились с боязливым почтением — и когда он поднимал на кого-нибудь глаза, тут же смолкали и отступали от греха подальше. Он шёл впереди рядом с Фродо; за ними — Пин и Мерри; а позади Сэм вёл пони, нагруженного изрядно, но по силам, — впрочем, глядел он уже куда веселее, видно, почуял перемену судьбы. Сэм задумчиво грыз яблоко. Яблок у него были полны карманы: Ноб и Боб позаботились на прощание. "Идёшь с яблочком, да сидишь с трубочкой, вот оно и ладно, — сказал он. — Да разве на весь путь того и другого напасёшься?"
Хоббиты не обращали внимания на любопытных, чьи головы торчали из всех окон, дверей или выныривали из-за оград, мимо которых они проходили. Однако уже на подходе к воротам Фродо бросился в глаза последний дом, ободранный и покосившийся, который окружала непроглядная живая изгородь. В оконце мелькнула и тут же исчезла землистая косоглазая физиономия.
"Вот оно что! — подумал Фродо. — Значит, здесь он прячется, тот южанин… Что-то здорово он на гоблина смахивает".
Поверх изгороди на них уставился ражий детина с густыми чёрными бровями и тёмными насмешливыми глазами. Его большой рот кривился в нахальной ухмылке.
— Привет, долгоногий! — сказал он. — Что, почапал с утра пораньше? И дружков, наконец-то, нашёл?
Бродяжник кивнул, но не ответил.
— Вам тоже привет, мелюзга бестолковая! — сплюнув, обратился он к хоббитам. — Вы хоть знаете, с кем связались? Это же Бродяжник Оголтелый, понятно? Его ещё и не так называют, говорить неохота. Ну, ночью сами поглядите, что почём! А ты, Сэмчик, смотри, не обижай моего дохлого пони! Тьфу! — он снова изрыгнул жирный плевок.