Вдруг следопыт резко нагнулся и принялся рассматривать камень, лежащий на вершине пирамидки. Он был несколько площе других и светлее, словно не затронут огнём. Бродяжник поднял его и повертел в пальцах.
— Его не так давно трогали, — заметил он и предложил Фродо: — Ну-ка, посмотри. Что это, по-твоему?
На исподе камня Фродо заметил несколько царапин: I".III.
— Палочка, точка и еще три палочки, — сказал он.
— Палочка слева похожа на руну "Г" с тонкими веточками, — показал ему Бродяжник. — Возможно, что это знак, оставленный Гэндальфом, хотя уверенным тут быть нельзя. Царапины тонкие и определённо свежие. Однако значить они могут нечто совершенно другое, никак с нами не связанное. Следопыты тоже пишут рунами и время от времени заходят сюда.
— Ну, а если от Гэндальфа, то что они значат? — спросил Мерри.
— Я бы прочитал их как "Г 3", — ответил Бродяжник, — то есть, что Гэндальф был здесь третьего октября: три дня назад, значит. Кроме того, он торопился и был застигнут опасностью, так что написать яснее или подробнее не успел или не посмел. Если так, то нам стоит быть поосторожнее.
— Вот бы знать наверняка, что именно он оставил эти знаки, что бы они ни значили, — сказал Фродо. — Насколько спокойнее понимать, что он всё-таки рядом, впереди или позади.
— Пожалуй, — согласился Бродяжник. — Лично я уверен, что он был здесь и что здесь на него обрушилась какая-то напасть: вон как пламя прошлось по камням. Помнишь, Фродо, те вспышки на востоке? Мы как раз три дня назад их видели. Думаю, его атаковали здесь, на вершине, но чем это кончилось я сказать не могу. Короче, его здесь уже нет, поэтому нам придётся пробираться к Раздолу на свой страх и риск.
— А далеко до Раздола? — спросил Мерри, усталыми глазами озирая неоглядные дали.
С вершины Заверти мир казался удручающе огромным.
— От "Заброшенной харчевни", что в дне пути от Бри на восток, в милях, по-моему, никогда не мерили, — ответил Бродяжник. — Одни говорят так, другие этак. Это странный путь, и путники рады достигнуть его конца, сколько бы времени им ни понадобилось. Я знаю, сколько отсюда ходу при сносной погоде и без помех: двенадцать дней до Бруиненского брода, где Тракт пересекает реку Буйную, текущую из Раздола. Нам же придётся идти не меньше четырнадцати, поскольку воспользоваться Трактом вряд ли удастся.
— Две недели! — сказал Фродо. — Всякое может случиться.
— Может, — подтвердил Бродяжник.
Они молча стояли у южного края вершины, и Фродо впервые, в полную силу почувствовал горький, бездомный страх. Ну что же это такое, почему нельзя было остаться в милой, весёлой, мирной Хоббитании? Он повёл взглядом по ненавистному Тракту — на запад, к дому. И увидел, что по дороге медленно ползут две чёрные точки; ещё три ползли с востока, им навстречу.
— Смотрите! — воскликнул он, указывая вниз.
Бродяжник тут же упал наземь под прикрытие каменного круга, потянув за собой Фродо. Рядом шлёпнулся Мерри.
— В чём дело? — прошептал он.
— Пока не знаю, но опасаюсь худшего, — ответил ему Бродяжник.
Они подползли к закраине и глянули в просвет между камнями. Свет потускнел: после ясного утра с востока наползли тяжёлые тучи и прикрыли снижающееся солнце. Пять крохотных чёрных пятнышек — ни Фродо, ни Мерри не могли разглядеть их подробнее, но что-то подсказывало им: там, на Тракте, у подножья Заверти собрались они, Чёрные Всадники.
— Да, — сказал Бродяжник, у которого глаза были куда зорче. — Враг рядом!
Троица поспешно отползла прочь и северным склоном проскользнула к товарищам.
Сэм с Перегрином не бездельничали. Они успели обследовать небольшую лощину и прилегающие склоны. На одном из них обнаружился родник, а рядом с ним следы, оставленные один или два дня назад. В самой лощине хоббиты наткнулись на свежее кострище и прочие признаки чьей-то наспех устроенной стоянки. За валунами, скатившимися когда-то с северного склона Заверти, Сэм нашел небольшой запас аккуратно сложенного хвороста.
— Может, это всё старина Гэндальф оставил? — поделился он своими соображениями с Пином. — Кто бы тут хворосту ни припас, он явно рассчитывал вернуться.
— Что же это я, — встрепенулся Бродяжник, узнав про их открытия. — Мне самому надо было первым делом всё здесь проверить! — и поспешил к роднику.
— Проворонил, — сказал он, вернувшись. — Сэм и Пин успели всё затоптать. На днях тут побывали следопыты. Хворост собран ими. Но есть и несколько более свежих отпечатков, которые следопытам не принадлежат. По крайней мере одна цепочка следов оставлена тяжёлыми сапогами день или два назад. По крайней мере одна. Теперь уже точнее не скажешь, но мне кажется, здесь побывало много обутых в сапоги ног… — он замолчал в тревожном раздумье.