К концу пятого дня начался медленный подъём из широкой плоской долины, в которую они спустились. Бродяжник опять повернул к северо-востоку, и на шестой день они выбрались, наконец, наверх и увидели вдали скопление покрытых лесом холмов, у подножия которых змеился Тракт, а справа в бледном солнечном свете тускло отливала серая река. За ней в затянутой дымкой каменистой долине виднелась ещё одна.
— Придётся пока вернуться на Тракт, — сказал Бродяжник. — Нам нужно пересечь Туманную реку, по-эльфийски Митейтиль. Она стекает с Тролльего плато, севернее Раздола, и чуть южнее впадает в Буйную. Некоторые называют её после слияния Сивочем — большая река, которая впадает в море. Перебраться можно только у самых истоков на Тролльем плато или по Последнему Мосту, по которому и проходит Тракт.
— А там, дальше, что за река? — спросил Мерри.
— Это Буйная, Бруинен, текущий из Раздола, — ответил Бродяжник. — Тракт тянется от Моста к Бруиненскому броду вдоль подножия холмов многие мили. Как будем перебираться через брод, я пока даже думать не хочу. На данный момент хватит и одной реки! Нам ещё крупно повезёт, если у Последнего Моста мы не наткнёмся на засаду.
На следующий день, рано утром, путники снова спустились к придорожным насыпям. Бродяжник и Сэм отправились на разведку, но не обнаружили никаких следов — ни пеших, ни конных. Здесь, в тени холмов, было сыро. По мнению Бродяжника, дождь прошёл дня два назад и смыл все отпечатки, а с тех пор никакие лошади по Тракту не проезжали.
Путники поспешили вперёд, и мили через две перед ними на дне обрыва показался Последний Мост. Того и гляди там возникнут чёрные фигуры — но нет, мост вроде бы свободен. Бродяжник велел им спрятаться в придорожных кустах, а сам пошёл вперёд — и вскоре вернулся.
— Врагов у моста нет и не было, — сказал он. — Хотел бы я знать, куда они делись. Зато вот что я нашёл. — Он вытянул руку с бледно-зелёным камнем на ладони. — Лежал в грязи посередине моста, — пояснил он. — Это берилл, эльфийский камень. Не знаю, положен он намеренно или обронен, — но всё-таки обнадёживает. Так что через Мост рискнём, а дальше видно будет. Но по Тракту без более ясных указаний я вас не поведу.
Медлить не стали. Мост пересекли благополучно, не услышав ничего, кроме журчания воды под его тремя огромными арками. Прошли милю, а потом Бродяжник свернул налево в узкую лощину и вскоре они затерялись среди тёмных деревьев у подножия угрюмых холмов.
Хоббиты радовались, что тоскливые равнины и опасный Тракт остались позади, но и здесь места были дикие, глухие, зловещие. Холмы по бокам всё увеличивались. То там, то сям, на хребтах и вершинах, виднелись осыпавшиеся каменные стены и древние развалины башен, словно таивших в себе какую-то угрозу. Фродо, у которого оставалось время и возможность глазеть по сторонам, припомнил описания из книги Бильбо, где он упоминал об угрюмых башнях на холмах к северу от Тракта неподалёку от леса с троллями, в котором его ожидало первое серьёзное приключение. Интересно, не в этих ли они сейчас краях и не проедут ли они случаем мимо того самого места?
— Кто здесь живёт? — спросил он. — И кто выстроил эти башни? Это страна троллей?
— Нет! — ответил Бродяжник. — Тролли не строят. Здесь никто не живёт. Когда-то, много веков назад, здесь жили люди, но теперь никого из них не осталось. Легенды говорят, что они обратились ко злу, попав под тень Ангмара, но все сгинули во время войны, в которой пало Северное королевство. Только это было так давно, что их уже и горы забыли, хотя тень над этой страной ещё не рассеялась.
— Где же ты слышал эти легенды, если край пуст и людей давным-давно нет? — спросил Пин. — Если даже горы забыли, то ведь звери и птицы такого не расскажут?
— Наследники Элендила хранят память о былом, — отозвался Бродяжник. — И гораздо больше того, о чём я могу рассказать, помнят в Раздоле.
— А ты в Раздоле часто бывал? — полюбопытствовал Фродо.
— Часто, — сказал Бродяжник. — Некогда я жил там и возвращаюсь всякий раз, как выпадет случай. Мое сердце принадлежит этому месту, но не судьба мне сидеть спокойно, даже и в прекрасном доме Элронда.
Холмы начали смыкаться. Где-то у их подножия по-прежнему бежал к Бруиненскому броду Тракт, но ни его, ни реки не было видно. Путники вступили в длинную глубокую лощину: узкую, тесную, тёмную и молчаливую. Деревья свешивали с утёсов старые изогнутые корни, а выше на горных склонах смыкались в сосновый лес.