Хоббиты совершенно вымотались. Они продвигались вперёд медленно, продираясь без дороги сквозь обломки скал и завалы рухнувших деревьев. Из-за Фродо они медлили выбираться наверх, да и непросто было найти подъём из узкого дола. Два дня двигались они так, и к вечеру второго дня погода повернула на дождь. Ветер устойчиво потянул с запада, пригнал с дальнего моря тучи и пролил их мелкой моросью на тёмные головы холмов. К ночи они промокли до костей, и безрадостной была их стоянка, потому что развести костёр не удалось. На следующий день холмы впереди ещё увеличились и стали круче, так что пришлось отклониться к северу. Бродяжник явно тревожился: минуло уже десять дней, как они покинули Заверть, и припасы неуклонно таяли. Дождь продолжался.
Следующей ночью путники остановились на каменистом уступе. Со спины их защищала скала, в которой была неглубокая пещера — практически, просто выемка. Фродо не знал отдыха. Холод и сырость сделали его рану ещё более болезненной, чем прежде. Боль и смертный холод уносили весь сон. Он метался и ворочался, со страхом вслушиваясь в таинственные ночные звуки: ветер в трещинах скал, водяная капель, скрипы и трески, стук внезапно покатившегося камня. Фродо чувствовал, что приближаются чёрные фигуры, чтобы задушить его, но сев, увидел только ссутуленную спину Бродяжника, который сидел на страже, устало сгорбившись и покуривая свою трубку. Он опять улёгся и погрузился в беспокойный сон, в котором гулял по траве своего садика в Хоббитании, но она казалась тусклой и призрачной, менее реальной, чем высокие чёрные тени, которые заглядывали через живую изгородь.
Проснувшись утром, Фродо обнаружил, что дождь прекратился. Облака пока ещё были тяжёлыми, но уже не сплошными, и в прорывах меж туч бледно голубело небо. Ветер опять переменился. Вышли они не сразу. После неуютного и холодного завтрака Бродяжник ушёл один, велев хоббитам оставаться под защитой утёса, пока он не вернётся. Он хотел попробовать взобраться наверх и оглядеться.
Вернулся следопыт озабоченным.
— Слишком далеко зашли на север, — сказал он. — Придётся каким-то образом свернуть к югу, не то заберёмся прямо к верховьям Туманной, гораздо севернее Раздола. Это владения троллей, мало мне знакомые. Быть может, нам и удастся отыскать путь и выйти к Раздолу с севера, но на это уйдёт слишком много времени — я дороги не знаю — и провизии не хватит. Так что придётся нам, так или иначе, выходить к броду через Бруинен.
Остаток дня они карабкались по каменистым кручам. Нашли между двумя холмами проход, который вывел их в долину, тянущуюся на юго-восток, в нужном направлении; но под вечер путь снова перегородил хребет: его тёмный край на фоне неба напоминал тупые зубы. Приходилось выбирать — либо возвращаться вспять, либо лезть наверх.
Решились на подъём, но он оказался очень сложным. Фродо пришлось спешиться и брести дальше пешком. Даже и так им приходилось часто останавливаться, чтобы провести вверх пони или хотя бы для себя найти тропу с учётом того груза, что тащили. Когда путники наконец выбрались наверх, почти совсем стемнело и все полностью выбились из сил. Они вскарабкались к узкой седловине между двумя вершинами, откуда начинался другой спуск. Фродо рухнул на землю и остался лежать. Его била дрожь. Левая рука безжизненно свисала вдоль тела, мёртвая хватка ледяной боли сжимала плечо и грудь. Деревья и камни казались смутными тенями.
— Дальше идти нельзя, — сказал Мерри Бродяжнику. — Для Фродо это было уж чересчур. Очень я боюсь за него. Как думаешь, в Раздоле-то его сумеют вылечить, если мы туда доберёмся?
— Увидим, — отвечал Бродяжник. — В глуши я больше ничего сделать не могу, и в основном из-за его раны я вас так и погоняю. Но сегодня — верно, дальше нельзя.
— А что с хозяином? — тихо спросил Сэм, умоляюще глядя на Бродяжника. — Рана-то была маленькая и уже затянулась. Один белый шрамик на плече и остался.
— Фродо коснулось оружие Врага, — сказал Бродяжник. — Тут действует яд или иное зло, справиться с которым я не в силах. Главное, Сэм, не отчаивайся!
Ночёвка на высоком хребте была холодной. Они развели небольшой костёр меж узловатых корней старой сосны, которая нависала над мелкой ямой, словно когда-то здесь добывали камень. Сидели, тесно прижавшись друг к другу. Через перевал дул холодный ветер, и они слышали, как внизу стонут и вздыхают кроны деревьев. Фродо лежал в полузабытьи, и грезилось ему, что распростёрты в вышине огромные чёрные крылья, и несутся на них Всадники, и ищут, ищут его во всех горных теснинах.