Утро занималось прекрасное и светлое. Воздух был чист, в умытом дождём небе разгоралась бледная заря. Хоббиты приободрились; они мечтали о солнце, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Как только совсем рассвело, Бродяжник взял с собой Мерри и отправился оглядеть с вершины местность к востоку от перевала. Взошло и ярко засияло солнце, когда они вернулись с неплохими вестями. Шли они, оказывается, в более или менее нужном направлении. Если теперь спуститься с другой стороны хребта, нагорье останется слева. Впереди Бродяжник опять разглядел Бруинен и знал, что хоть и невидимый, но путь к броду лежит недалеко от реки на ближней к ним стороне.
— Придётся снова выйти на Тракт, — сказал он. — Нечего и надеяться отыскать проход через эти холмы. Какая бы опасность нас там не поджидала, Тракт — единственная наша дорога к броду.
Поев, они немедленно двинулись в путь, начав спускаться по южному склону хребта. Дорога оказалась даже легче, чем ожидали, потому что с этой стороны было не так круто. Вскоре Фродо смог снова сесть верхом. Как оказалось, бедный старый пони Билла Осинника обладал неожиданным талантом выбирать для себя тропу и причинять при этом седоку как можно меньше неудобств. Отряд снова приободрился. Даже Фродо почувствовал себя гораздо лучше в утреннем свете, однако взор его то и дело словно заволакивало мутной пеленой, так что он снова и снова проводил рукой по глазам.
Пин шёл чуть впереди всех прочих. Внезапно он повернулся и позвал их:
— Здесь тропа! — крикнул он.
Приблизившись, путники убедились, что Пин не ошибся: здесь явно просматривалась тропа, которая, петляя, выходила из нижнего леса и терялась на оставшейся позади вершине холма. Местами она почти исчезла, заросла, была завалена камнями и упавшими деревьями, но когда-то, похоже, этой дорожкой часто пользовались. Проторили её сильные руки и тяжёлая поступь. Там и сям старые деревья были сломаны или срублены, а крупные валуны расколоты или сдвинуты в сторону.
Некоторое время они шли по тропе, благо так было гораздо легче спускаться, но двигались с опаской; когда вступили в тёмный лес, беспокойство их усилилось: тропа стала яснее и шире. Внезапно, выйдя из елового пояса, она круто нырнула вниз по склону и резко свернула влево за скалистое плечо горы. Обогнув угол, путники огляделись и увидели, что тропа бежит вдоль узкого уступа под невысоким, но отвесным, словно стена, утёсом, вершина которого поросла деревьями. В этой стене была слегка приоткрытая дверь, криво висевшая на одной крупной петле.
У двери они остановились. За ней оказалась пещера, но очень тёмная, так что ничего не было видно. Бродяжник, Сэм и Мерри изо всех сил навалились на дверь и ещё немного приоткрыли её. Затем Бродяжник и Мерри вошли внутрь. Далеко, однако, заходить не стали: пол был усыпан старыми костями, и больше вблизи входа ничего не оказалось, если не считать нескольких больших пустых кувшинов да разбитых котлов.
— Вылитая пещера троллей! — сказал Пин. — Эй, вы, двое, вылезайте и давайте-ка отсюда ноги! Теперь ясно, чья это тропа, и лучше бы убраться с неё поживее.
— По-моему, не стоит, — сказал Бродяжник, выходя. — Безусловно, это пещера троллей, но давно заброшенная. Бояться, похоже, нечего. Давайте осторожно спускаться, а там посмотрим.
Тропа уводила прочь от дверей и, свернув вправо на ровную площадку, опять ныряла вниз по густо заросшему лесом склону. Пин, которому совсем не улыбалось показывать свой страх Бродяжнику, шёл впереди вместе с Мерри. Сэм и Бродяжник следовали за ними по бокам пони Фродо, потому что ширина тропы позволяла теперь двигаться по ней даже четырём-пяти хоббитам в ряд. Но далеко они не ушли: Пин, а за ним Мерри — оба в диком ужасе — примчались обратно.
— Там тролли! — выпалил Пин. — Внизу, на прогалине, совсем рядом! Мы их заметили меж стволов. Такие громадные!
— А вот сейчас вместе посмотрим! — сказал Бродяжник, поднимая с земли палку.
Фродо промолчал, Сэм тоже, но выглядел он весьма испуганным.
Солнце стояло высоко, просвечивало сквозь полуголые ветви и освещало прогалину яркими пятнами света. Хоббиты резко остановились на краю и, затаив дыхание, уставились в просвет между стволами. Там стояли тролли: три громадных тролля. Один пригнулся, а другие застыли, глазея на него.
Бродяжник беззаботно пошёл вперёд.
— Встань, старый камень! — сказал он и сломал свою палку о пригнувшегося тролля.