– К Пасмурнику? – переспросил Сэм. – А что это такое?
– Пасмурник, иначе Пасмурная Вершина – это гора к северу отсюда, примерно в половине пути от Бри до Ривенделла. С Пасмурной Вершины хороший обзор – на всю округу, и мы сможем как следует осмотреться. Если Гэндальф идет по нашим следам, он направится именно туда. За Пасмурником нам придется гораздо солонее: там нам предстоит выбирать из нескольких зол.
– А когда ты в последний раз видел Гэндальфа? – спросил Фродо.– Тебе известно, где он и что с ним?
Лицо Бродяги помрачнело.
– Нет, неизвестно, – ответил он. – Весной мы вместе вернулись из восточных земель. В последние годы я часто подменял его у границ Заселья, поскольку его отвлекали другие заботы. Он редко оставлял ваши земли без охраны. Последний раз мы встретились первого мая у брода Сарн Форд, в нижнем течении Брендивина. Он сказал мне, что с тобой все улажено и ты отправляешься в Ривенделл не позднее последней недели сентября. Я знал, что он не теряет тебя из виду, и ушел странствовать, ни о чем не тревожась. Моя беспечность вышла мне боком: видимо, он получил неожиданное известие и нуждался в помощи, а меня рядом не оказалось. Теперь – впервые за все время нашей дружбы – я встревожен. Допустим, он не смог прийти. Но почему не дал знать о себе? Когда я вернулся, а это было много дней назад, до меня дошли недобрые вести. По Средьземелью поползли слухи – дескать, Гэндальфа нигде не могут найти, зато на дорогах появились какие–то странные всадники. Сказали мне об этом эльфы Гилдора, а позже они же передали мне, что ты ушел из дома. Но покинул ты в итоге Бэкланд или нет – не знал никто. Я не спускал глаз с Восточного Тракта и серьезно беспокоился.
– Ты думаешь, это из–за Черных Всадников? Ну… что Гэндальф из–за них не приехал? – испугался Фродо.
– Кто, кроме них, мог бы его задержать? Разве что сам Враг… Однако не будем терять надежды. Гэндальф куда могущественнее, чем вы, засельчане, думаете. Для вас он шутник и затейник. Но история, в которой мы с вами принимаем участие, обещает быть величайшим из его дел здесь, на земле[146].
Пиппин зевнул.
– Прошу прощения, – извинился он, – но я смерть как устал. Беды, опасности! Все так, никуда от них не денешься, но я должен срочно лечь, не то, чего доброго, засну прямо в кресле. Где этот оболтус Мерри? Если придется тащиться на двор и искать его, да еще в такой темнотище – это будет последняя капля!
Тут хлопнула входная дверь, и в коридоре громко затопали. В комнату влетел Мерри, следом за ним – Ноб. Мерри торопливо затворил дверь и, тяжело дыша, прислонился к ней спиной. Все повернулись к нему. Наконец Мерри справился с собой и выпалил, задыхаясь:
– Я их видел, Фродо! Я их видел! Черных Всадников!
– Черных Всадников?! – вскрикнул Фродо. – Где?!
– Здесь. В деревне! Я посидел с часик у камина, вы не возвращались, и я решил подышать свежим воздухом. Немного прогулялся, пошел назад, стою себе у входа, под фонарем, смотрю на звезды. И вдруг чую – мороз по спине. Будто ко мне приближается что–то страшное. Оглянулся и вижу: за дорогой, в темноте, притаилась какая–то тень – только чересчур уж темная и почему–то как раз там, где кончается свет от фонаря. Но не успел я вглядеться, как она – фьюить! – скользнула прочь. Совершенно бесшумно. Вот только лошади я на этот раз не приметил.
– Куда направилась эта тень? – Голос Бродяги прозвучал внезапно и резко.
Мерри вздрогнул, только теперь заметив, что в комнате чужой.
– Продолжай! – успокоил его Фродо. – Это друг Гэндальфа. Потом я тебе все объясню.
– Мне показалось, что тень поползла на восток, по Тракту, – сказал Мерри. – Ну, я и попробовал последить за ней. Она, конечно, тут же куда–то исчезла, но я все равно завернул за угол, пошел по улице и дошел аж до самого последнего дома.
Бродяга посмотрел на Мерри с изумлением и уважением.
– Ты, я погляжу, смельчак, – сказал он. – Но ты сделал изрядную глупость.
– Не знаю, – сказал Мерри. – По–моему, ни то ни другое. Я просто не мог с собой справиться. Меня словно кто за руку тянул, а почему я послушался – и сам не знаю. Словом, пошел я, и вдруг, у самой изгороди, слышу – разговаривают. Один голос бормочет «бу–бу–бу», а второй что–то шепчет в ответ или, может, просто шипит – по крайней мере, ни слова не разобрать. Но ближе я подходить уже не стал – так меня всего заколотило от страха, что просто ужас. Я испугался и уже повернулся было, чтобы дать деру. И вдруг что–то на меня сзади как прыгнет! Ну… я и упал.
– А я его подобрал, сударь, – высунулся Ноб. – Господин Подсолнух дал мне фонарь и послал искать господина Брендибэка. Сначала я пошел к Западным воротам, потом к Южным. Вдруг, прямо у дома Билла Осины, вижу – на дороге что–то чернеется. Побожиться не могу, но мне почудилось, что на земле кто–то лежит, а над ним нагнулись два человека и поднимают. Я как заору – и бегом туда, а подбежал, глядь – никого нет, только господин Мерри, один, на обочине. Поначалу я было подумал, что он спит, ну и давай его трясти, а он знай бормочет: «Я упал в реку, в глубокую реку». В общем, он явно был не в себе. Насилу я его на ноги поставил. А он как вскинется – и бежать, одно слово – заяц. И прямо сюда.
– Боюсь, так оно и было, – подтвердил Мерри. – Правда, я не соображал, что говорил. Мне приснился какой–то мерзкий сон, но поди теперь вспомни. Я просто рассыпался на кусочки, и все. А что это было – не знаю.
– Зато я знаю, – молвил Бродяга. – Это не что иное, как дыхание Тьмы! Надо полагать, Всадники оставили коней снаружи, а сами тайно проникли в Бри через Южные ворота. Что ж, если они успели наведаться к Биллу Осине, новости им уже известны. Скорее всего, тот южанин – тоже лазутчик Врага. Значит, что–то может случиться уже сегодня ночью, еще до того, как мы покинем Бри.
– Но что? – недоумевал Мерри. – Они нападут на корчму?
– Вряд ли, – сказал Бродяга. – Всадники пока еще не собрались все вместе. Да и не в их это обычае. В темноте, на пустоши они сильны, но на дом с освещенными окнами, битком набитый народом, напасть они осмелятся, только если у них не будет иного выхода. Пока впереди просторы Эриадора, спешить им некуда. Но страх для них – испытанное оружие, и кое–кто из брийцев уже в когтях страха. Осина, чужаки–южане, а с ними, возможно, и привратник: руками таких вот слабодушных негодяев Всадники и творят свои черные дела. С привратником они успели побеседовать в понедельник, у Западных ворот. Я их подслушивал. Когда они наконец оставили его в покое, Харри был белее мела и дрожал как осиновый лист.
– Похоже, враги кругом, куда ни повернись, – подытожил Фродо.– Что же нам делать?
– Оставайтесь тут! Не расходитесь по своим спальням! Узнать, где чья комната, им труда не составит. Хоббичьи номера в «Пони» смотрят на север, и окна у них над самой землей. Устроимся здесь, забаррикадируем окна и двери – авось как–нибудь переночуем. Но сперва мы с Нобом сходим и принесем ваши вещи.
Бродяга пошел за вещами, а Фродо вкратце рассказал Мерри о том, что произошло за вечер. Пока Мерри читал и перечитывал письмо Гэндальфа, размышляя, что бы все это значило, Бродяга и Ноб вернулись.
– Значит, так, – зачастил Ноб. – Все готово! Я взбил одеяла и в каждую кровать, в самую середку, сунул по валику. А вам, господин Бэ… Подхолминс то бишь, – он широко ухмыльнулся, – вам я так даже голову смастерил из бурой овечьей шкурки, которая там вместо коврика была!
Пиппин расхохотался:
– Для его шевелюры в самый раз! То–то мы их надуем! Но что будет, когда они обнаружат подлог?
– Посмотрим, – сказал Бродяга. – Надо надеяться, до утра мы осаду выдержим, а там будет видно.
– Доброй вам ночи! – пожелал Ноб и отправился сторожить вход в корчму.
146
Гэндальф является эмиссаром Валар(ов) – см. прим. к этой книге, гл. 2 ч. 2,